Наследник дома Азгарт считал мысли склонившейся перед ним служанки и узнал, что его саити находится в Заорне, туда деймас и направился.
* * *
Ргаран изменился! Вместо ржавого гибрида ножика и кинжала, она держала в руках изысканный, совершенно новый клинок. И самое интересное — стоило ей прикоснуться к лезвию, как руны начинали вспыхивать голубым огнем… Красота! Если уж папочке он не подойдет, Хелл была уверена, что сыночек мамин подарок оценит… Не зря же так радостно толкается, стоит ей Ргаран взять. Только она собиралась подарить ему не ранее чем к пятнадцати годам.
— Элеанна, ты в порядке? — послышался голос Миарни.
Хелл мрачно взглянула на дверь. Единственное место, где она добилась права находиться в одиночестве — это туалет! Но даже когда она запиралась в маленькой комнатке, долго ей тут быть не позволяли!
«Убейте меня кто-нибудь из милосердия! — подумала бывшая наемница».
— Я выхожу уже, со мной все в порядке! Ррррр…
Она завернула Ргаран в черную ткань, которую нагло оторвала у одного из платьев, и вставила в пространство между стеной и зеркалом над раковиной из голубого мрамора. После этого первая инари дома Азгарт поправила платье и величественно покинула… комнату для уединения.
А ее уже ждали — трое деймосянок и двенадцать служанок!
— Миарни, за что мне это наказание? — не выдержала Хелл.
Миарни и Дайнира переглянулись, в итоге будущая прабабушка переспросила:
— Какое наказание, Элеанна? Тебе плохо? У тебя расстройство? Есть позывы, а в туалет не хочется?
Истерический смех бывшей наемницы перешел в рыдание. Ее тут же бросились успокаивать, и Хелл уже не выдержала. Практически отшвырнув служанок, она рванула в бассейн раздеваясь на ходу. Прыжок и она входит в воду, не расплескав и капли, а затем долго и вдохновенно плавает, стараясь почаще нырять, чтобы не слышать воплей трех гарпий. Минут через двадцать Хелл успокоилась, а деймосянки наконец охрипли, и орать перестали.
— Я одного не могу понять, — Хелл подтянулась на руках, сильным движением вытянула тело из воды и села на бортик, — вот скажите мне, только честно, вас во время беременности тоже так доставали?
Три инари переглянулись, потом несколько раздраженно уставились на Хелл.
— Вот откровенно — у меня такое ощущение, что вы уже пятый месяц прилагаете все усилия, чтобы сделать мою жизнь невыносимой! — продолжила девушка.
— Элеанна, я не совсем понимаю? — начала Миарни, — мы заботимся о тебе…
— Да вы достали уже! — Хелл вскочила, — Я не деймосянка! А, тахешесс, вы же называете себя дайтилонасс… Я не одна из вас, я не аристократка, я наемница! Я привыкла не спать сутками, обходится без еды, если нужно, заниматься бегом, силовыми упражнениями, а не сидеть и выслушивать про все что мне нельзя! Я ненавижу служанок, они меня бесят! Я ненавижу, когда меня одевают! Я ненавижу, когда мне не дают даже апельсин самостоятельно себе почистить! Я очень-очень хочу иметь место, где меня не будут доставать!
Воцарилось молчание. Служанки, видимо соображали быстрее, поэтому медленно начали отступать к выходу из купальни. А вот инари смотрели на нее с такими удивленными лицами, что девушка поняла — они непробиваемые!
— Миарни, — простонала Хелл, — я же беременная, а не больная! Алекс до шестого месяца с нами на задания ходила, а у меня животик даже меньше чем у нее!
Седовласая деймосянка устало покачала головой:
— Твоя Алекс, не носила единственного ребенка семьи за последние… на твое летоисчисление лет двести будет… Девочка, пойми, мы беспокоимся о тебе! Это прекрасно, что никаких сложностей не было, и до первого шевеления малыша ты дожила и даже прекрасно себя чувствуешь, теперь опасности для малыша нет, но нам важно сохранить твою жизнь!
— Ааа…. да к дерсенгам такую жизнь! — Хелл снова опустилась на бортик бассейна, начала болтать ногами в воде, — Если с малышом все будет хорошо, хватит уже отравлять жизнь его маме, а? Вы все трое мне очень нравитесь, но давайте я буду видеть ваши прекрасные лица не круглые сутки!
— Мы и так оставляем тебя на ночь с Сианаром! — возмутилась Дайнира.
— Ага, только Миарни шастает раза три за ночь, глянуть, чем мы там занимаемся! А вдруг… о не дай великий Путь, мы занимаемся… друг другом!
