— Владик, перестань. — Голос прозвучал так нежно и тоненько, что я невольно обернулся и вновь закинул ногу на ногу. Пухленький влажный ротик, совсем чуть-чуть вздернутый носик и пышные, вьющиеся каштановые волосы, забранные назад, с непослушной челкой, которую Леночка то и дело убирала за ухо. Я не мог на нее смотреть! — Ну, мы так, символически. — Леночка достала из пакета и поставила на стол литровую бутылку мартини, тоник и бутылку водки. — Вот что называется правильно поставить диагноз и правильно выписать рецепт. Да здравствует наша медицина; это тост!
Влад, как всегда, практически не пил. Леночка и Люся доканчивали по второму бокалу мартини с тоником. Водку, как я понял, они принесли для меня, ее-то я и пил, разбавляя и мартини, и тоником. Было по-настоящему весело. Влад не умолкал ни на минуту; впрочем, и я болтал как заведенный: пересказал чуть не все анекдоты, которые помнил, и подробно, в красках, разговор с Анной Михайловной.
— Дура она, — сказала Леночка. — Детей вообще бить нельзя, а тем более девочек, а тем более…
— По попке, — подмигнув, произнес Влад и легонько шлепнул Леночку.
— Владик, я серьезно, — отмахнулась Леночка. — А то вырастет сексуальная извращенка, способная получать оргазм только после ударов…
— По попке, — подсказал Влад.
— Владик, перестань, это серьезная тема. — Леночка убрала его руку. — Сейчас в стране такой бардак творится, даже страшно на улице показаться в мини-юбке, хоть паранджу надевай. А то, что она, эта девочка, наврала своей глупой матери про казино, — нормальная реакция, самозащита. И чем чаще ее будут бить…
— По попке…
— Владик, это уже не смешно. — Леночка отсела от Влада и обращалась теперь ко мне одному. — И то, что деньги она стащила у этого Зуфарика и потратила их на подружек, заявив им, что деньги ей дала мама, — несомненно ради того, чтобы показать им, какая у нее заботливая и любящая мать. А то, что деньги она взяла именно у бойфренда, — надо же ему за мать расплачиваться. Так что здесь все законно, и будь уверен, Максим, — неожиданно резко заключила Леночка, — эта Анна Михайловна вырастит себе достойную смену: скрытную, циничную сексуальную извращенку с тонкой ранимой душой и комплексом ненависти к матери. И в будущем во всех неудачах она обвинит свою дуру мать, а в мужчинах всегда будет видеть только кошелек, который обязан ей платить.
— О-о, — протянул Влад. — Вот, Макс, что значит медицинский институт, — мне, что ли, пойти туда учиться. Буду умным, грамотным и никогда, ни за что не стану бить маленьких девочек по попке.
Последнее прозвучало так забавно, что даже Леночка не выдержала и улыбнулась.
— Да иди ты… ко мне, мой маньячок.
Люся за все это время не произнесла ни слова. Когда было смешно, она смеялась; когда говорила Леночка, внимательно и серьезно слушала. Впрочем, я успел так напиться, что ни о чем другом, кроме как о Леночкиной груди, и думать не мог, даже во время ее горячего монолога.
— Будем танцевать, — воскликнул Влад, включил радио, пригласил Леночку и стал медленно танцевать с ней под мелодию Roxette, то и дело подмигивая мне и кивая на Люсю.
За окном стемнело, я погасил верхний свет, включил торшер. Влад и Леночка уже не танцевали, а целовались, все так же стоя посреди комнаты. Люся и я сидели в креслах, каждый в своем. По правде, мне хотелось спать, но… лечь и уснуть, когда… словом, я решил, что непременно должен это сделать, пусть даже и с Люсей. Желания не было никакого, я уже представлял себе, как буду обнимать эту молчаливую корову, целовать… что ж, придется и целовать, куда деваться. Надо сделать женщине приятное, а то какой я после этого… я чуть не икнул. Так, пришло время действовать, тем более что Влад с Леночкой уже перебрались на диван и, вовсе нас не замечая, делали, что им хотелось. Чтобы хоть как-то завестись, я стал внимательно наблюдать за Леночкой. Люся, казалось, ничего не замечала, слушала музыку, смотрела в окно и пила коктейль.
— Пойдем, поговорить надо. — Поднявшись, я взял у Люси стакан, поставил на стол и протянул ей ладонь.
— О чем?
— Ну, поговорить, ну, поговорить, короче, надо.
