И распри их кровавые услышите вы вскоре.
Или не услышите. Где же, черт возьми, Джонни, почему она задерживается? Хотя только без пяти минут пять. Нет, не буду убивать Фафнира, я ведь не варяг, я – француз в пятом поколении, хотя по-французски не понимаю ни слова. Интересно, не водятся ли в фонтане лягушки? Что-то мне есть захотелось.
Джонни появилась, когда часы в доме Пережогова пробили пять раз. В воде словно мелькнула стайка разноцветных рыбок – проплыло радужное отражение. Джонни похлопала меня по плечу, и я оглянулся.
В жизни она была точно такой же, как в виртуальности. Волосы цвета радуги спадали на веснушчатые щеки. Губы расплывались в задорной улыбке, демонстрируя щель между передними зубами.
– Держи на память, Ламберт, – сказала Джонни и протянула мне фарфоровую маску Анонимуса.
– Деньги перечислены.
Я покрутил маску в руке, не зная, куда ее пристроить.
– Знаю, иначе бы не пришла. Возьми ключ.
Она протянула руку, и в мою ладонь опустился чип квантовой памяти.
– Спасибо, – сказал я.
– И еще здесь информация об игре, – добавила она.
Джонни отошла на несколько шагов. Я отметил, что ходить на высоких шпильках она совершенно не умеет. Оглянулась и помахала мне рукой.
– Возвращайся, ретурнер, я буду ждать.
И я помахал ей в ответ улыбающейся маской.
* * *
Мария снова ждала меня у входных дверей. Я протиснулся мимо, наши лица оказались близко, и аромат ее духов вновь ударил в нос.
– Подожди, – она схватила меня за руку. – Игорь, ты ведь спасешь моего сына?
Режим «хардкор», но как я могу сказать ей об этом?
– Да, я постараюсь.
Стандартный, ничего не обещающий ответ.
– Спасибо, – Мария вдруг меня обняла, прижалась всем телом. – Он хотел обратиться в госслужбу, но я отговорила. Ты же справишься лучше, я знаю.
Она посмотрела мне в глаза и провела рукой по моей щеке. Я поцеловал ее раскрытую ладонь.
– Олег вышел, но скоро вернется.
Мария прикоснулась губами к моим губам. Я ответил – жадно, захлебываясь, покрывая ее лицо поцелуями.
– Спаси его, спаси, – шептала она.
Мария, ее глаза, теплота ее губ, стройность ее тела – прошлое вновь вернулось, словно не было прошедших лет. Но Ежик может погибнуть в любую минуту.
– Он только мой сын, не его, – шептала она, закрыв глаза.
– Не его? – Я почувствовал, как мое сердце забилось еще быстрее. – Неужели он от меня? И ты молчала?
– Нет, не от тебя. Ты его не знаешь. Но это неважно.
Я вернул на место расстегнутый ворот ее кофты.
– Мне надо спешить, – сказал я. – Держи, – и протянул ей фарфоровую улыбающуюся маску.
Она непонимающе на нее посмотрела.
– Хорошо, что я на тебе не женился, – добавил я и пошел по коридору в детскую комнату.
Идти получилось ровно, почти не шатаясь, хотя ноги дрожали. Едва я дошел до комнаты, как в прихожей появился запыхавшийся Олег.
– Успел! – выкрикнул он. – Подожди меня. Я сейчас. Уф…
Он отдышался, достал изо рта электронную сигарету и сунул в карман.
– Я иду с тобой.
– Нет!
– Да! Я так решил. Купил систему жизнеобеспечения. Я хочу с тобой. Мария о нас позаботится. Я должен вернуть сына. Какой же я иначе отец?
– Я работаю один.
– Но я не буду обузой.
Олег прошел в комнату следом за мной.
– Ты не понимаешь, что такое игра, – прошептал я, глядя ему в глаза. – Она сожрет тебя с потрохами.
– Но ты же всегда возвращаешься, – сказал он.
– Это моя работа. Ты так не сможешь.
– Смогу. Я не забуду себя.
– Но в этой игре включен режим «хардкор».
Олег побледнел. Он знал, знал, мой старый друг, что это такое.
– Тем более, – сказал он. – Заводи свою шарманку.
Я пожал плечами. Почему-то охватило равнодушие. Кто я такой, чтобы мешать человеку погибнуть, если он сам того желает?
У компьютера уже поставили третий стул. Олег установил возле себя капельницу и теперь неловко держал иглу между указательным и средним пальцами.
– Уколешь? – спросил он.
– Давай. Ты хоть подгузник надел?
– Э-э-э… Ну да.
Позади нас стояла Мария. Она не спорила, просто молчаливо помогла Олегу привязать руки к подлокотникам, затем, после того как я вогнал иглу в его вену, закрепить ее лейкопластырем.
Я вставил память в компьютер.
– Есть контакт, – смог улыбнуться Олег. – Я подключаюсь.
