– Но я его не слышал, – сообщил я. – Хотя иногда улавливаю мысли нелюдей.
Олег бросил на меня хмурый взгляд и вытер свой меч об одежду сокейта.
– Он человек. Наверное. Этот был поставлен охранять проход, о котором, выходит, знали. В замке уже известно, что мы здесь. Карлики либо надежно тут обосновались, либо продали сокейтов кому-нибудь другому. Они торгуют бывшими людьми как рабами. Не знал? Этим маленьким тварям доверять нельзя. Где твоя лаборатория? Х-х-е-е, – вновь захрипел он, тут же превратив хрип в кашель.
Я задул лампу и подошел к выходу из погреба. Открыл толстую дверь. Олег дышал мне в спину, и мне вспомнились темные щупальца, впивающиеся в сокейта. Коридор наполняла темнота. Не горела ни одна лампа, нигде не пробивалось ни лучика света.
– Куда идти? – спросила Илва, ее шепот прозвучал в темноте излишне громко.
– Шагов двадцать направо и будет железная дверь. Олег, зажги огонь. Олег, ты где?
Моего друга нигде не было. Лишь слева, в коридоре, ведущем к акведуку, слышался шелест, будто по камням скользили щупальца.
– Олег! – позвал я громче, понимая, что случилось.
– Я за ним! – Илва превратилась в волчицу и скользнула мимо меня.
Я не успел ее задержать. Издалека послышался скрипящий голос: «Х-х-е-е», и я услышал мысли Олега.
* * *
Вокруг темнота, словно меня окунули в чернильницу. Полное отсутствие света, в котором теряешь свое «я», не понимаешь, где находишься и что здесь делаешь. Я должен был спасти Ежика. Я помню его, худого мальчишку, подключенного к компьютеру. Мы все сейчас в сети, если верить моим воспоминаниям. Кто-то из окружающих меня – игроки. Кто-то – NPC или монстры, порожденные алгоритмом игры. Почему я до сих пор не спас Ежика? Вместо этого я притащил в игру Олега и потерял его в заброшенном замке. Илва тоже пропала. Теперь я сам в наполненной шорохами тишине.
В памяти всплыли чужие слова: «Играем мы в игру, она играет нами».
Я не собираюсь быть чьей-то игрушкой. Я человек и сам игрок.
«Что здесь всерьез, что понарошку – не нам решать».
Думаю, что решать все же придется мне. Надо идти по намеченному плану, хотя все пошло наперекосяк. Я должен помочь Олегу вернуть человеческий облик. В голове до сих пор звучали отголоски его громких и примитивных мыслей молодого тролля.
«Свобода. Еда», и еще: «Убить!»
Убить, разорвать всех, кто не его племени. Тролли могут быть ветром и землей, камнями и солнечным светом, но в начале своей жизни они имеют один, неизменный облик – голова с зубастой прорезью-ртом и глазами-блюдцами, бесформенное тело, из которого растут множество щупалец. Впрочем, люди часто называют троллями любых порождений Железного леса.
Где-то вдалеке раздался волчий вой.
Я пошел направо, ощупывая перед собой дорогу, используя меч в ножнах в качестве трости. Я снова был дома. В этих стенах прошло мое детство. Здесь я прятался, наблюдая, как Лотар проверял свои ящики-мышеловки. Тут вместе с одноглазым Вигом, который ходил громко стуча деревянной ногой и напевая под нос похабные солдатские песенки, я зажигал свечи в лампах. Старый солдат учил меня играть на деньги, бросая камешки в цель и устраивая гонки слизней. Он умер незадолго до смерти отца.
Я был дома, но все вокруг стало чужим. Больше не горели фонари. Темноту пропитывала опасность. В замке скрывались сокейты, и в любой момент можно было ожидать их нападения.
Стена, по которой стукнул мой меч, отозвалась железным гулом. Вот он, вход в лабораторию. На двери нет ни ручки, ни замочной скважины. Ее не пробить оружием, и даже сильные волшебники лишний раз подумали бы, прежде чем пытаться проникнуть во владения Лотара. Я прикоснулся перстнем к металлу, проскочили яркие искры, и дверь отворилась. Я зашел внутрь, захлопнув дверь за собой.
В фонаре, висящем на стене, загорелся висп – болотный дух, которого Лотар как-то принес после возвращения из города. Никогда не поверю, что алхимик поймал его сам, скорее, купил у заезжего торговца. Светящаяся голубая сфера плавала в воздухе за мутным стеклом и кое-как освещала небольшой зал. Может быть, висп даже радовался моему появлению.
