– Нет! – Черный Хакер напал с яростью, с кипящей злобой, нанося удары, открываясь, но я не хотел его убивать – ведь так я убью и Ежика.
Один из моих ударов ранил его в руку. Вот вскрикнул, отступил, схватился за рану. Затем перехватил меч левой рукой. Посмотрел на меня затравленным взглядом щенка, которому некуда бежать. Я ударил его, пригнулся и ударил, подрезая сухожилие на правой ноге. Прежде чем Вот упал, я ударил второй раз, раня в левую ногу.
Истекая кровью, Черный Хакер все еще пытался ползти ко мне. Шляпа слетела с его головы и растворилась в кипевшей вокруг информации. По худому лицу Вота текли слезы. Сейчас, когда его длинные волосы растрепались, Вот напомнил мне девчонку.
– Не отдам, – сцепив зубы, говорил он. – Я не отдам тебе Ежи.
Я ушел на компьютер Ежика. Шагнул на узкую улицу, где светило солнце и шел дождь. Где воздух пропитывал аромат азалий, и от теплого ветра поскрипывали вывески над дверями. Я покинул «квантум», вернулся в тело. Встал, срывая с головы нейроинтерфейс и освобождаясь от системы питания.
Ежик сидел бледный, как и раньше. Мышцы на его лице вздрагивали, пальцы привязанных к подлокотникам рук подергивались. Рядом находился Олег, тоже отключенный от «квантума». Мария стояла молча, прикусив губу. Они ждали от меня новостей.
– Что?! Что случилось?! – спросил Олег.
– Потерпите, – сказал я.
Поднялся и вышел на балкон.
В жизни прошло гораздо меньше времени, чем в «Хвергельмире». Вечерняя улица утопала в огнях бегущих машин, веренице горящих фонарей и ярких рекламных баннерах.
Каждый раз, когда я выхожу из пространства Чендлера, возвращаюсь в реальность из игры, я чувствую, как меня переполняет информация. Для переноса умений мне не требуется специальных программ. То, чего добивался Черный Хакер, получается у меня само по себе – легкое чувство опьянения, когда кажешься всесильным, ощущая в себе уровни владения оружием, выросшую силу и ловкость – все то, что получил в игре. Ненадолго – всего на неделю или две, а потом информация, изменяющая мою сущность, начнет постепенно уходить, пока я не стану прежним. Но сейчас я мог почти все.
Я сосредоточился, и огни города расплылись, превратившись в спрайтовые источники освещения. Мир распался на элементарные составляющие. По дороге ехали нарисованные машины, как в старом гоночном симуляторе. Люди походили на разноцветные движущиеся кляксы.
– Игорь! Что с Ежиком?! – донесся откуда-то издалека голос Олега, но я не ответил.
Я искал след Черного Хакера. Вскоре я обнаружил его в виде сверкающей точки, указывающей местонахождение его «квантума». Не так далеко отсюда.
– Что с Ежиком?! – схватил меня за плечи Олег.
Я отбросил его руки в стороны (сила двадцать единиц).
– Просто поверь, что я его спасу (дипломатия… какая у меня дипломатия? – не помню).
– Куда ты идешь? Я с тобой!
– Нет, – прохрипел я.
Разговаривать после сети получалось с трудом. Во рту оставался терпкий привкус, язык едва ворочался.
Я вышел из дома и, чтобы не стоять в вечерних пробках, побежал, лавируя, между прохожими (значение ловкости двадцать). На бегу казалось, что, будь у меня крылья, я бы взлетел. Сидящий во мне голос разума говорил, что все это мне лишь кажется и что нет никаких перенесенных в реальность умений, а есть постигровой синдром – психическое расстройство, которому подвержены некоторые игроки, но я не хотел его слушать. Время от времени я останавливался и корректировал свой путь.
Компьютер Черного Хакера находился в старом пятиэтажном панельном доме, каких еще полно в городе. Прогресс идет своим чередом, строятся новые дома со стеклянными лифтами и гидропонными садами, но вот такие старики с живущими в них людьми никуда не деваются. Порой в маленьких комнатах ютятся целые семьи.
Я остановился возле обшитой дерматином двери на втором этаже. Кое-где из прорезей высовывались клочки ваты. Казалось, одним движением руки я могу выбить дверь (сила двадцать), но вместо этого я позвонил в дверной звонок.
– Бабушка, открой, – раздалось где-то из глубин квартиры, и я услышал шаркающие старушечьи шаги.
– Кто там?
– К Анне, – наугад ответил я.
