— Баба с возу — кобыле легче. — Добавил Оливер. — Они пришлют нам отчеты завтра утром.
— Отлично. Мне не терпится их посмотреть. — Потерла руки Кетрин, сцепив пальцы перед лицом. Я просмотрела медицинскую карту Альберта Камерона. — Женщина положила документы на стол и отошла к своему рабочему месту. — Он не пытался лечить свое больное сердце. Его несколько раз увозили в клинику с подозрением на сердечный приступ, но каждый раз он фактически сбегал от туда.
— Почему? — Удивился Оливер. — Его религиозные взгляды не позволяли ему лечиться?
Кетрин пожала плечами.
— Я не настолько хорошо осведомлена с принципами этой философии. Но суть в том, что под документами, в которых расписывался Альберт, добровольно отказывающийся от лечения, стояла еще и подпись Гилберта Уоррена, который брал на себя ответственность за уход над ним.
— Семидесятилетний старик брал на себя ответственность за уход над пятидесятилетним мужчиной? Не слишком ли странно? — Оливер просмотрел результаты анализов в карте Камерона и развел руками.
— Кто их поймет… — Пробормотала Кетрин.
* * *
— Кристофер Харпер, 39 лет. Номер дела ER5623879. Убит в результате травмы шейной артерии острым предметом, предположительно, серповидной формы. — Барбара переоделась в свой обычный светло-зеленый медицинский костюм, натянула на глаза очки и в диктофон проговаривала каждое свое действие за операционным столом.
— Интересно, они когда-нибудь остановятся? — Пробормотала она неопределенно, меняя диктофон в руках на скальпель. Несколько уверенных движений и внутренности убитого уже давали полную картину: что ел, что пил, как часто курил, любил ли выпить, злоупотреблял ли вредной пищей. Но, к сожалению, они не могли предоставить полного отчета о том, кто и зачем убил этого мужчину в полном расцвете сил, молодого и зрелого, крепкого и сильного, полного целей и устремлений. Что творилось в его голове до того, как нож преступника практически отсек ему эту голову? Что он хотел сделать сегодня утром? Мечтал ли о чем-то? В какие страны хотел съездить? Какой ремонт сделать в своей квартире? Любил ли он свою жену?
— Привет, Барб. — Знакомый голос раздался с порога лаборатории и женщина повернулась, улыбнувшись посетителю.
— Привет, Кет. Как дела? — Участливо спросила она.
— Нормально. — Женщина сощурилась, вспомнив о навязанном им Алане, но Барбаре ничего говорить не стала. — Что у тебя? Ты, как вижу, еще не закончила. — Кивнула Робинсон в сторону трупа.
— Да, остался последний. Но я сделала токсикологический анализ их крови. Никаких посторонних примесей не обнаружила.
Кет приняла ее ответ с долей разочарования.
— Значит, Альберт Камерон стал исключением? — Сделала она вывод. — А что с татуировками?
— Все вполне обычно. Самая обычная краска, какая используется в большинстве салонов. Хотя, хочу тебе сказать, сделано очень топорно. — Поморщилась Барбара с видом знатока тату-арта. — Ну, ты и сама видела.
Кетрин подошла к телу убитого и подняла его руку, на которой были изображены кельтские символы равновесия четырех стихий и единения всего сущего с природой. Ее черные контуры поплыли и уже немного стерлись, хотя судя по состоянию краски нельзя было сказать, что татуировка была сделана давно. Ровная спираль из трех лучей скошено расположилась на напряженном, даже после смерти запястье мужчины, с выпученными венами.
— Наверное, делали в домашних условиях или неопытный мастер. — Предположила женщина.
— Они могли бы делать их и сами, — задумчиво ответила Барбара.
Кетрин склонила голову на бок, принимая ее точку зрения, и неопределенно хмыкнула.
— А что с орудием убийства? — Поинтересовалась она.
— Как и прежде, мое мнение не поменялось. Серп или что-то на него похожее. Я отправила Оливеру фотографии. Судя по всему, убийство действительно носит ритуальный характер.
Робинсон села на стул рядом с рабочим местом Барбары и провела ладонями по лицу.
— Гореть им всем в аду! — Буркнула она, почувствовав сочувственное прикосновение к своему плечу от Уинстер. — Только все равно серп — странное орудие. — Задумчиво пробормотала она.
Другая женщина заинтересованно посмотрела на нее, откатывая стол с телом последней жертвы к холодильным камерам.
