— А может, ты себе купишь жизнь? Давай поторгуемся, а?
Он пожал плечами.
— Ты так или иначе сдохнешь. Почему не поторговаться? Мне надо выспросить тебя кое о чем.
— Я — первый, — поспешно заявил я. — Змей в башне из черепов — это кто такой?
Ульянаш явно очень удивился.
— Лорд Зон, — ответил он. — И какой тебе, спрашивается, от этого прок? Теперь моя очередь. Вправду ли Дворкин владеет Судным Камнем?
— Не знаю, — честно и откровенно ответил я.
— Неправильный ответ.
И Ульянаш без предупреждения нанес удар. Посеребренное лезвие его меча преодолело линию моей отчаянной обороны и задело мое правое плечо. Рана получилась неглубокая — царапина, не более, но сначала место ранения сильно защипало, а потом онемело. От плеча к кончикам пальцев пополз ледяной холод. Я с ужасом осознал: лезвие меча Ульянаша было пропитано ядом.
— Не хочешь ответить по-другому? — поинтересовался мой враг, отступив на шаг.
— Я не могу по-другому сказать правду. Я слыхом не слыхивал ни о каком Судном Камне. Что эта штука?
— Рубин, размером чуть меньше мужского кулака.
— Ага. — Я кивнул, поняв, о каком рубине речь. Когда мы жили в Джунипере, отец однажды каким-то хитрым способом засунул меня внутрь этого камешка. И там у меня раскрылось сознание, и я увидел Узор внутри себя.
— Так ты знаешь, что это за камень?
— Да. Просто я не знал, что у него есть название.
— Где он находится?
— Он у моего отца. А в чем дело-то?
У меня вдруг странным образом согрелась правая рука. Рукоять меча… Может быть, она что-то делала? Может быть, она могла нейтрализовать яд? Я крепче сжал рукоять в пальцах. Онемение вроде бы стало расходиться по руке помедленнее.
— Этот камень… без него нельзя управлять Логрусом. Моя очередь. Где он сейчас?
— Понятия не имею. Когда я его видел в последний раз, он был в отцовской лаборатории в Джунипере. Может, он и до сих пор там.
Ульянаш пару мгновений молча таращился на меня, потом кивнул.
— Я тебе верю, — изрек он. — Честно сказано.
— А теперь я спрашиваю, — сказал я. — Кому служит лорд Зон? Я знаю, что не королю Утору.
— Лорд Зон служит самому себе. В один прекрасный день он станет королем Хаоса.
— А ты — его правой рукой? А у вас заговор — похуже того, в котором обвиняют моего отца.
Ульянаш презрительно скривился.
— Да если на то пошло, твой папаша нам даже и помог отчасти. Из-за него положение Утора стало шатким. Его самые верные сторонники — и те в сомнениях. А когда мы нанесем удар…
Я заметил, как что-то мелькнуло за левым плечом Ульянаша. Кто-то ступил на площадь Цагот, выйдя ниоткуда, прямо из воздуха. Эйбер, что ли?
Нет… Это был мой отец! Он держал в руке обнаженный меч. По всей вероятности, он все же получил мою весточку и последовал за мной.
Я глубоко вдохнул и выдохнул. Вся правая сторона у меня потяжелела и замерзла. Тепло, исходившее от рукояти волшебного меча, не помогало. Онемение начало заползать в грудную клетку. Не удивительно, что Ульянаш так часто выходил победителем в поединках, если обрабатывал свое оружие ядом. А когда холод доберется до сердца…
— Похоже, мне тебя больше спрашивать не о чем, — заявил мерзавец и поднял меч. — Готовься к смерти, сынок Дворкина!
Отец тем временем продолжал подкрадываться к Ульянашу сзади. Он двигался ловко и бесшумно, как кот. Еще ни разу в жизни я не испытывал такой радости при виде кого бы то ни было. Нужно было потянуть время, нужно было заставить Ульянаша говорить еще хотя бы несколько секунд.
— А мне осталось задать тебе один-единственный, последний вопрос, — сказал я и опустил меч — так, словно был не в силах его держать. — Мне непременно нужно узнать… Чья затея — нападение на наше семейство в Джунипере? Твоя?
— А то чья же, — фыркнул Ульянаш и расхохотался. Я уронил голову на грудь.
— Так я и думал.
Он шагнул ко мне, держа меч наготове.
— А что это у тебя там, за спиной, а? — прошептал я.
Он чуть было не обернулся, но сразу же спохватился — ну конечно, ведь эта уловка была стара как мир. А одумавшись, Ульянаш осклабился от уха до уха и воздел свой меч, готовясь нанести мне смертельный удар.
В это мгновение мой отец ловко размахнулся и одним ловким ударом снес голову Ульянаша с плеч. Меня обрызгало кровью, а потом ее струи взмыли к небу. Обезглавленное тело с глухим стуком рухнуло на каменные плиты.
