— Твое здоровье. — Я приветственно поднял бокал.
— За тайны, — предложил Эйбер, и мы с чувством чокнулись. Бокалы мелодично зазвенели.
— Чтоб их было поменьше! — добавил я.
Мы залпом осушили бокалы, усмехнулись друг другу и прислушались к непрекращающемуся разрушительному грохоту. Хлопали двери, трещала мебель. А потом прямо у нас над головами прогрохотали сапоги. Похоже, «гости» перебрались на верхний этаж.
В общем, обыск в отцовском доме продолжался.
К тому времени, когда грохот сменился отдаленными потрескиваниями и негромким постукиванием — то есть несколько часов спустя — мы приканчивали третью бутылку вина с рыжими оленями на этикетке.
— А что находится прямо над нами? — осведомился я. Язык у меня еле ворочался.
— Третий этаж. Жилые покои. Похоже, моя комната.
Мне стало тревожно.
— Небось, роются в твоих Картах и во всем прочем, что ты привез из Джунипера.
Эйбер ухмыльнулся.
— Ну, это вряд ли.
— Почему — «вряд ли»?
— Карты спрятаны. Надежно.
Я хмыкнул и позволил себе немного расслабиться.
— И отец точно так же поступил бы с тем, что этим подонкам хотелось бы разыскать.
— Вот именно.
И снова у нас над головами прогрохотали сапоги и явственно зазвенел фарфор. А потом от грохота сотрясся весь дом.
— Покажи мне, — сказал я.
— Что показать?
— Где твои Карты.
— Еще винца? — предложил Эйбер.
— А как же.
Он подлил мне вина — кажется, раз в двадцатый.
— Ты мне не скажешь, — рассудил я.
— Не-а.
Наступила пауза. Я поймал себя на том, что напряженно прислушиваюсь в ожидании очередного стука или звона. Но было тихо.
— Наверное, они перешли на четвертый этаж, — в конце концов провещился Эйбер. — Там — отцовское царство. Там он издревле проводит свои эксперименты.
— Эксперименты?
Эйбер ухмыльнулся.
— Ну… Так это можно назвать, чтоб его не обидеть. Большей частью, там всякий хлам свален. Всякая колдовская дребедень. Разные разности, которые он изучал, а потом отложил в сторонку. Тому, кто в этом не разбирается, не один год понадобится, чтобы допетрить, что там для чего.
— Ну а наши посетители, конечно же, там, скорее всего, все раскокают, да и все дела.
— Скорее всего, — кивнул Эйбер.
— И тебе все равно?
Он пожал плечами.
— Невелика потеря. Все самое ценное он переправил в Джунипер. Значит, все это уже у них в руках.
Уже у них в руках? Может быть, он знал больше, да не все мне рассказывал? Я спросил:
— Стало быть, ты думаешь, что эти адские твари — точно такие же, как те, которые заграбастали Джунипер?
— Лай ши`он? — Он нахмурился. — Да. Может быть… Не знаю. А ты так не думаешь?
Я пожал плечами и вспомнил о волшебном экипаже отца. А потом подумал обо все прочем, что видел в его лаборатории-мастерской: обо всех этих пробирочках, проволочках, о странно поблескивавших стеклянных шарах. Такую коллекцию магического инструментария надо было собирать всю жизнь, и я не сомневался, что отец будет горько сожалеть о ее утрате. И когда я мысленно представлял себе падение замка Джунипер, то отчетливо видел, как адские твари врываются в коридоры и комнаты, как крушат и топчут ногами все творения Дворкина.
Однако ни у кого из тех подонков, что напали на Джунипер, на груди не было знака в виде короны. Конечно, они могли замаскироваться… Нет ничего проще, чем спрятать нарисованный символ. Чуть дальше снова что-то прогрохотало.
— Четвертый этаж? — осведомился я, глянув на потолок.
— Похоже на то.
Я откинулся на спинку стула и допил остатки вина. По всей вероятности, обыск должен был скоро закончиться. А мне ужасно хотелось, чтобы это произошло поскорее и чтобы адские твари убрались.
— Давай, подолью.
Эйбер вынул из воздуха еще одну бутылку превосходного вина с парочкой оленей на этикетке. Я протянул ему свой бокал, он налил мне вина, и мы принялись потягивать божественный напиток в приятном безмолвии.
— Вот интересно, чем отец сейчас занимается, — через некоторое время изрек я. Побывал ли он уже у короля? А вдруг на него напали по дороге и убили?
Не случилось ли чего-то худшего? Но если бы с ним что-то стряслось, до нас уже непременно дошли бы вести… ведь дошли бы, правда? Эйбер хмыкнул и сказал:
— Готов побиться об заклад: ему веселее, чем нам.
