— Что я должен делать?
— Возьми нож!
Я вытащил нож. Отец протянул мне руку.
— Порежь меня! — воскликнул он, стараясь перекричать вой ветра. — Вскрой мне вену! Пусти кровь!
— Нет, я не…
— Сделай это!
Я глубоко вдохнул, выдохнул, сжал запястье отца и быстро полоснул по коже ножом. Надрез получился длинным, но неглубоким. Мне не хотелось, чтобы у отца вытекла вся кровь и он умер. Он должен был ясно мыслить, делая свое дело.
Дворкин скривился от боли, но сумел сжать кулак. Кровь залила его руку, закапала с кончиков пальцев. Он медленно и ровно зашагал в обратную сторону, оставляя на камне полоску крови. Кровь падала на камень, шипя и потрескивая, будто жир на горячей сковороде, и на поверхности начала появляться светящаяся голубая линия. Она испускала собственный, внутренний свет, подобного которому я никогда прежде не видел.
Я сразу же понял, чем занялся отец. Он рисовал новый Узор, совпадающий с Узором внутри меня и внутри Судного Камня. Он работал медленно и аккуратно, ни на мгновение не останавливаясь. Отец проливал свою кровь, а Узор глубоко запечатлевался на камне.
Ветер мало-помалу затихал. Буря успокаивалась. Отец продолжал свой путь по камню и вычерчивал линии Узора своей кровью. Когда он закончил свой труд и встал в центре камня рядом с единорогом, в мире воцарилась потрясающая тишина — никогда мне не доводилось бывать посреди такой тишины.
Медленно и беззвучно Дворкин рухнул на камень и в мгновение ока исчез — и единорог вместе с ним.
А потом земля под ногами затряслась и закачалась. Я потерял равновесие и, упав, скатился с камня, во мрак, которому, казалось, не было, нет и не будет конца.
Так заканчивается вторая книга Зари Амбера
