И, тем не менее, за столом сидел китаец. Он раскладывал пасьянс маджонга, время от времени делая маленькие глотки из пиалы. При виде Бада сделал рукой жест, приглашая сесть за стол.
Бад уселся. Тут же семенящая японка с лицом мертвой куклы поставила перед ним вторую пиалу и налила в нее чай из бронзового чайника с длинным, метра в полтора, носиком.
— Ты Сукуригато? — с сарказмом осведомился Бад, не притрагиваясь к пиале.
— Можешь называть меня Чен, — ничуть не смутившись, ответил китаец.
Он говорил по-русски без малейшего акцента, и Бад решил, что это один из тех китайцев, чьи предки жили в России, как минимум, несколько поколений.
— У меня встреча с Сукуригато…
— Его не существует.
— Прости, что?
— Сукуригато не существует, — пояснил китаец. — Это выдумка. Мираж. Фиктивный образ для отвлечения внимания. Когда ты вступишь в Синдикат, тебе станет доступна эта инфор-
мация.
— Куда вступлю?
— Брось, Бад, — отмахнулся китаец. — Те двести тысяч, что ты получишь, разве не пойдут на оплату вступительного взноса в Синдикат Д?
У него был короткий ежик волос на голове, делавший его похожим на юнца, но почему-то казалось, что этому азиату не меньше полтинника. Кроме того, от него за версту несло опасностью, отчего хотелось побыстрее закончить сделку и свалить отсюда. Наверное, дело было во взгляде — тяжелом, неприятном взгляде человека, который не только часто видел смерть, но и был ее причиной. Взгляд убийцы, проще говоря.
Бад больше не стал ничего не говорить, ни подтверждая, ни опровергая слова Чена. Но тот сам объяснил, откуда ему известно о намерениях Бада.
— Та организация, чьи интересы я сейчас представляю, сотрудничает с Синдикатом с момента его появления. Я знаю о тебе чуть больше, чем должен, но уверяю, эти знания были получены исключительно ради того, чтобы убедиться в твоей надежности. Надеюсь, ты не воспримешь это как оскорбление, эээ… господин Иванов Иван Иванович?
Вместо ответа Бад поставил сумку на край стола, постаравшись не зацепить аккуратную гору из костяных фишек. Открывать ее не спешил, изучающе посмотрел на Чена, потом хрипло спросил:
— А что с деньгами, чувачок?
— Как только я удостоверюсь, что ты принес именно то, что мне нужно, я переведу деньги, как мы и договаривались, — сразу же ответил Чен.
Бад колебался, потому что понимал: стоит ему отдать винчестер с данными, как стоимость его жизни упадет до нуля. Заметив его колебания, Чен улыбнулся:
— Я так понимаю, что слово гаранта для тебя никакой роли не играет?
— Знаешь, чувачок… — пожал Бад плечами. — Гарантов много, а жизнь у меня одна.
— И что ты предлагаешь делать в этой ситуации? — поинтересовался китаец. — Чтобы я перевел тебе двести тысяч, а потом смог посмотреть на товар? Кажется, у вас это называется «купить кота в мешке».
По условиям Бад действительно должен был предъявить товар, но уж очень не хотелось это делать сейчас, когда окончательно стало ясно, что заказчик не корпоративный шпион, а убийца.
Впрочем, другого выхода не было.
Осторожно приподняв сумку, Бад сунул руку в потайной карман, отодрал липучку и вытащил винчестер с данными, что называется, с черного хода.
Протянул собеседнику. Чен взял винчестер, поднял руку с ним вверх. Тут же из темноты за его спиной появился японец, взял винт и скрылся с ним в темноте.
— Думаю, проверка займет не больше получаса, — сказал Чен и показал ладонью на пиалу с чаем. — Попробуй. Это Черный дракон, собранный на севере китайской провинции Гуандун. Очень вкусно и очень полезно.
Несмотря на то, что Баду сейчас не хотелось ни есть, ни пить, он все же сделал глоток из вежливости. Напиток оказался действительно вкусным и ароматным.
— Этот чай собирают осенью, именно тогда он приобретает наиболее насыщенный вкус, — сказал Чен, убирая с горки маджонга две очередные одинаковые фишки. — Иероглиф, которым изображают этот чай, так же можно прочитать как «Расцвет». История этого чая — это история Китая…
Лекция о чае начинала утомлять. Сделав еще глоток, Бад посмотрел по сторонам и пробормотал:
— Я думал, что японцы с китайцами не дружат.
— Только на геополитическом уровне, — заверил его Чен. — Бизнес стирает границы и укрепляет дружбу.
