Хакер и Маргарита - страница 4

– Поверьте, я не остановлюсь перед расходами, – на этих словах я включился. Лалаев вытирал пот со лба и с надеждой глядел на меня.

– Давайте попробуем обсудить этот вопрос поконкрентнее, – предложил я. – Значит, так. В мою задачу входит вернуть вам утраченный дипломат с личными делами, я вас правильно понял?

Лалаев радостно закивал.

– А этот гад – черт с ним. Не надо его... это... ну, вы поняли. Рано или поздно судьба, то есть, Всевышний накажет мерзавца, – великодушно помиловал Лалаев своего собутыльника.

Я только покачал головой. Превратное, однако, понятие у народа о частных детективах.

– Так вот, господин Лалаев, я берусь выполнить эту работу за пять дней, – на всякий случай я дал себе небольшую фору.

– Что вы! Что вы, голубчик! – затрепетал Дмитрий Викторович. – Сегодня у нас воскресенье, завтра, даст Бог, скажусь занятым отчетом, а уж во вторник, самое позднее в среду – все, кранты. Вынь да положь! Нет уж, вы напрягитесь как-нибудь, а я со своей стороны в долгу не останусь. Во вторник вечером дела должны быть у меня. Тем паче, что я их обязан хотя бы пролистать...

– За срочность я беру надбавку, таково правило, – твердо сказал я. – Итого получается: сотня баксов суточных плюс семьсот за конечный результат. В общем, выходит ровно штука.

– Постойте-постойте, откуда же штука? – задумался Лалаев. – Семьсот плюс два дня работы – понедельник и вторник – это выходит девятьсот.

– Вы, Дмитрий Викторович, не потрудились посчитать сегодняшний день, – ласково поправил я его. – У нашего брата выходнях не бывает.

Короче, мы сторговались.

– Все равно это выходит дешевле, чем... если... нет, даже говорить об этом не хочу, – махнул рукой Дмитрий Викторович и отслюнявил мне три сотни зеленых старого еще образца.

«Два старых одеяла – не слишком большой улов, – резонно решил я. – Этот парень с клофелином в кармане наверняка был разочарован, раскрыв лалаевский баул. Интересно, а что он ожидал там увидеть?»

«Дипломат», конечно, привлекал внимание злоумышленника гораздо больше. Но и тут его ждало разочарование. Кроме папок с личными делами в нем не было ничего онтересного – ни денег, ни документов.

«Что бы я сделал, попади ко мне в руки такой улов? – рассуждал я. – Наверняка, постарался бы избавиться от ненужных бумаг. Выкинул бы на помойку? Сжег? Толкнул бы одеяла на рынке?»

Впрочем, чего же это я напрягаюсь? Моя компетенция – это ноги. А голова у меня помещается в другом месте. Метрах в десяти от кухни.

Преодолев это расстояние, я вошел в свою каморку и плотно запер дверь.

На массивном столе стоял мой виртуальный мозг, отдельный и прекрасный. Зрелище не для посторонних глаз, сами понимаете. Я и правда подчас не заботился о некоторых мыслительных операциях, зная, что он проделает это гораздо лучше меня. В конце концов, именно для этого он и был предназначен, вызван к жизни и именно для этого я трачу на апгрейд своего Приятеля почти все гонорары.

Приятель (он же Пентиум) заменял мне не только голову, но и, как это ни дико прозвучит, друзей. Мне, действительно было интересней беседовать с машиной и, как и положено друзьям, мы говорили премущественно о работе, причем о работе конкретной.

Что же касается наиболее общих, так сказать, философских вопросов, то я решил их еще в ранней юности и теперь они сводились лишь к уточнению некоторых формулировок. Да и смешно было бы спрашивать у Приятеля в чем, скажем, по его мнению, смысл жизни или обмениваться с ним мнениями о первичности духа либо материи.

Впрочем, если дать Приятелю такое задание, то он займется и подобным вопросом. Но на это, наверняка уйдет куча времени.

Я даже на минуту представил себе, как Приятель станет рыскать по сетям, навещать солидные философские сайты, делать запросы в электронных конференциях, просматривать соответствующие статьи в разннобразных версиях энциклопедических словарей...

Кстати, Большую Советскую Энциклопедию я собственноручно заносил в память Приятеля (тогда еще безымянного), пока работал в «ящике» над секретной программой, предназначенной непосредственно для Конторы Глубинного Бурения. Но жизнь повернулась иначе и я остался единоличным владельцем всех своих наработок.