После этой ссоры на несколько месяцев между подругами воцарился мир, несмотря даже на то, что возникли серьезные проблемы с деньгами. Им пришлось туго затянуть пояса после того, как сломалась стиральная машина и было принято решение откладывать на новую. На работу девушки теперь ходили пешком, а субботним вечером остались дома. Для Анны это оказалось настоящим испытанием. Она принялась было собирать паззл, но сие занятие наскучило ей еще до того, как она осилила края картинки. Наташа долго плескалась в ванне, а затем влезла в любимую пижаму, сотворила себе пожевать что-то калорийное, но вкусное и, усевшись перед телевизором, начала смотреть какую-то муть.
Анна бродила вокруг и докучала Наташе напоминаниями о том, в каком баре они могли бы сейчас быть, если б не остались дома. На следующий день по причине скудной диеты, которой им невольно пришлось придерживаться на неделе, Анна составила подруге компанию, отправившись с ней на традиционный воскресный обед к родителям. После этого сурового испытания они вернулись домой, радуясь тому, что они такие хорошие подруги и до сих пор не завели себе бойфрендов…
В обувном магазине открылись сразу две вакансии, и именно поэтому Анна и Наташа решили устроиться туда на работу.
Таким образом, девушки и на службе были вместе.
Отрезвление пришло позже: их ждала перспектива долгого и унылого сосуществования, и независимо друг от друга обе пришли к одинаковому заключению: «Я хочу перемен!»
Магазин вечно полон был народу, несмотря на дороговизну (Наташа и Анна, например, неизменно покупали туфли в другом месте, хотя персонал имел право на скидку в тридцать процентов).
По субботам, улучив момент, девушки обсуждали все радости предстоящего вечера: наряды, в которые они, возможно, облачатся; людей, коих хотелось бы сегодня встретить, и новый бар, что стоит наконец посетить.
Покинув магазин, они обычно хватали по гамбургеру, картошке фри и молочному коктейлю, чтобы проглотить все это в автобусе по дороге домой, а если водитель не хотел пускать их в салон с едой, девушки использовали все свое обаяние – и тот сдавался.
Они вихрем врывались в дом и ставили какой-нибудь компакт-диск так громко, как только осмеливались, чтобы заглушить звук льющегося душа и гудящего фена для волос. Девушки выщипывали брови, брили ноги, красились, наряжались, сбрасывали одежду и облачались в другую… По пятницам Наташа инспектировала свой гардероб, чтобы быть уверенной – что бы она ни предпочла надеть завтра, все окажется чистым, отглаженным и готовым к немедленному употреблению.
Анна же каждую субботу, перебрав всю свою одежду, топала к Наташиному шкафу. В самые отчаянные моменты ей приходилось доставать что-нибудь из корзины с грязным бельем.
Закончив приготовления, подруги неспешным шагом направлялись к автобусной остановке, приобняв друг друга за талию.
В тот субботний вечер, с которого началось наше повествование, Наташа перед самым выходом подозвала Анну к кухонному окну. Она обратила ее внимание на молодую пару, изображавшую на улице шумную ссору. Девушка сердито толкнула парня, который ее, очевидно, поддразнивал. Но вот они уже обнялись, юноша подставил девушке спину, чтобы прокатить, и рванул с места так, что его подруга истерически завопила.
Наташе было интересно: действительно ли им было так весело или они лишь притворялись, как все жалкие неудачные пары, что ей довелось знать. И неужели все играют в подобные игры, хотя давно уже ясно, что дальнейшая их судьба незавидна.
Проглядев телевизионную программку в «Радио таймс», Наташа запрограммировала видик, чтобы не пропустить любимые передачи. Анна в это время проверила, чистые ли у нее простыни. Так, на всякий случай.
Наконец подруги отправились на автобусе обратно в город, чувствуя себя немного неловко из-за вызывающей одежды и сильного запаха духов.
Когда они спрыгнули с подножки автобуса, Анна сказала Наташе:
– Знаешь, девушке никогда не будет весело с парнем так, как с подругой.
– Все равно когда-нибудь нам придется остепениться. Все, кого я знаю, говорят, что это неизбежно.
