Грядет тьма (сборник) - страница 161

— Кванна... Кванна, ты что, совсем с ума сошла?

— Я не шучу! — яростно крикнула она. — Отправь его сюда, иначе я убью вас троих. У меня есть «предохранитель Гилсона», ты же знаешь! — И она еле заметно улыбнулась.

Джеймс не умрет, даже если она включит «Ньют» на полную мощность, потому что на нем был защитный шлем, который позволит ему продержаться несколько мгновений после того, как остальные умрут. Ей не хотелось убивать Гежа, но...

В убежище, мерцающем всеми цветами радуги, стояла тишина. Слишком долго Кванна ждала ответа — находящаяся там троица явно что-то задумала.

— Отправьте сюда Вастари! — снова прокричала она. — Быстрее! Геж, я вставляю предохранитель! Эй, командир! Ты собрался умереть вместе с ним?

Но ответа так и не последовало.

Она нашла крохотное отверстие для «Гилсона», и немного повозившись, вставила его в «Ньют». В первый раз он застрял на полпути, но попробовав снова, она услышала тихий щелчок и увидела, что излучение изменилось, став в несколько раз мощнее. Пурпурные трубчатые цветы быстро вяли, а листочки скукоживались, засыхая прямо на длинных стеблях лиан. В пещеру проникла сама смерть.

— Я уже вставила предохранитель, — крикнула Кванна. — Ну, Вастари, ты готов умереть?

Послышался звук приближающихся тяжелых шагов. Кто-то отодвинул завесу засохших растений, и в проеме появился Джеймс без защитного шлема. Широко расставив ноги, он молча посмотрел на Кванну из-под кустистых насупленных бровей. Казалось, он является фигурой из сна, окутанной мерцающими смертоносными лучами.

— Джейми, Джейми! — Кванна всхлипнула и сбросила «Ньют» с уступа.

Его мощное свечение подсветило водопады бледной радугой, и он покатился вниз по склону, собирая лавину камней и поливая облака смертоносными лучами.

Кванна не помнила, как потом, спотыкаясь, вернулась к пещере. Она словно очнулась ото сна, когда Джеймс из последних сил оттолкнул ее от своей раненой руки, с закрытыми глазами прислонившись к стене пещеры и пытаясь прийти в себя после действия излучения.

Геж и Вастари сидели внутри, обхватив головы руками, почти лишенные зрения и сознания, и тоже ждали, когда им станет лучше. Кванна все равно была рада, что они выжили, поскольку теперь ее предательство не нуждалось в огласке. Но... Все-таки Джеймсу изрядно досталось. Ее слегка передернуло, пока она вела его к камню на уступе.

Через некоторое время Вастари через силу поднял голову и бросил на Кванну взгляд, полный ненависти. Она безразлично посмотрела на него в ответ.

— Будь ты проклят, землянин, — с горечью сказал он, обращаясь к Джеймсу. — Теперь я обязан тебе жизнью! Из-за чего ты пошел на такой риск ради меня?

— Просто так, — не поднимая головы, устало пробормотал Джеймс. — Оставьте меня, наконец, в покое.

Атмосфера накалилась до предела, что заставило Джеймса все-таки поднять глаза и встретиться взглядом с изумленным Вастари.

— Просто так? — недоверчиво переспросил Вастари. — Тогда почему...

— О, конечно... Я пришел, чтобы убить тебя, — с безразличием и раздражением ответил ему усталый Джеймс. — Но теперь все изменилось. Венере нужны лидеры.

— Но... ты же рискнул своей жизнью! На это должна быть какая-то причина!

Джеймс молча смотрел на него. Он и сам не знал, зачем так поступил. Вастари просто был не в силах понять, почему землянин так цепляется за мир, где прожил двадцать лет, которому посвятил все свои надежды, и почему именно здесь у человечества еще существовал хоть какой-то шанс на спасение...

— Если бы ты хотел, то мог бы приказать мне присоединиться к тебе. — Вастари все еще пытался нащупать истину в ответах собеседника.

— Да что толку от приказов, — пожал плечами Джеймс. — Для сражений с варварами нам потребуются все силы. Мне не хочется, чтобы мой союзник воевал под дулом пистолета или просто потому, что я так сказал.

Вастари умолк, рассматривая Джеймса выразительными глазами. Возможно, предостережения Гежа напугали его куда больше, чем позволяла признать гордость. Не исключено, что он просто ждал удобного случая, чтобы красиво выйти из положения и сдаться. Но, несмотря ни на что, подлинное бескорыстие Джеймса все-таки произвело на него неизгладимое впечатление. Сейчас было трудно догадаться, что скрывалось за непроницаемым лицом гордого землянина.