— Бюррр…юррр…бюро…крат…изм…
Наши сердца тревожно забились. Мозг заговорил на непонятном языке. Очевидно, он сошел с ума, и теперь его электроны крутятся не в том направлении. К тому же на следующий день из „Главблажобеза“ пришло письмо, в котором говорилось, что наш Синтетический Мозг — дурак и клеветник.
Как ни жаль, но нам придется немедленно возвращаться на Альдебаран. Только там, в гарантийной мастерской старого Кон Структора, мы сможем отремонтировать испорченный Мозг. Меж тем время шло.
В учреждении патриарха Еноха созвали теоретическую конференцию по вопросу приема космических гостей без справок и командировочных удостоверений. Она не вынесла никакого решения, а порекомендовала создать сначала ревизионную комиссию, чтобы на реальных фактах проверить, мы ли это прилетели, или кто-то другой, и откуда мы, или кто-то другой, прилетели — с Альдебарана или с Сириуса. Полномочным председателем комиссии был избран патриарх Енох. Значит, этот загадочный человек полетит с нами. На борт звездолета он прибыл с двумя большими чемоданами. В один напихал суточные и гостиничные, а в другой — справки на все случаи жизни в системе Альдебарана или Сириуса.
На торжественный митинг по поводу закрытия нашего прилета собралась многотысячная толпа.
Среди присутствующих я узнал кровавого разбойника Каина, самых старых молодцов Мафусаила и Ламеха, славных ковчегостроителей Сима, Хама, Иафета во главе со старшим прорабом Ноем и так неожиданно осиротевших подхалимов Гога, Магога, Демагога, штатных…»
* * *
На этом космическая рукопись обрывается. Трудно переоценить ее всемирно-историческое значение. Во-первых, мы расшифровали одно из самых темных мест Библии; во-вторых, ныне мы можем сделать реальный вывод о действительных причинах всемирного потопа…
Теперь мы твердо знаем, кого рисовали первобытные художники на скалах Сахары, кто оставил в джунглях Амазонки гигантские каменные шары и кто построил в Баальбеке циклопический стартовый полигон для звездолета.
Но мы не знаем, прилетят ли к нам еще раз отважные космонавты с Альдебарана…
Следствие, которое не состоялось
Неловко чувствовал себя офицер Генри Мондер, служащий Тайного совета, когда он в сопровождении трех гвардейцев вошел в жилище Кристофера в Нортон Фольгейте[1] с приказом об аресте. Еще бы, ведь в свое время они вдвоем опорожнили не одну кружку эля. Возможно, поэтому, словно извиняясь, Генри зачитал приказ Тайного совета, хотя этого можно было и не делать. Достаточно было традиционного сообщения:
— Кристофер Марло! Именем ее величества королевы Англии Елизаветы Вы арестованы!
Но вместо этого Генри Мондер зажал под мышкой красного мундира обнаженную шпагу, вытащил из-под обшлага приказ и прочитал его. Что же в нем было? Дай бог памяти. Кажется, он звучал так:
— «Коронеру Генри Мондеру. Их Светлости этим поручают Вам явиться к Кристоферу Марло, он же — Морли, он же — Марлей, он же — Марлин, или же отправиться в любое другое место, где Вы его обнаружите, и на основании этого ордера арестовать вышеназванную особу… В случае оказания сопротивления Вам разрешается требовать необходимую помощь со стороны местных властей…»
А через двое суток в соответствии с личным распоряжением всесильного шефа Королевской Сикрет Интелиндженс Сервис сэра Френсиса Уолсингема арестованный был освобожден. Исключительно легкие последствия после исключительно тяжелых обвинений, после каждого пункта которых вместо точки стояла петля! Ей-ей, но и защита на предварительном допросе была исключительной по своей смелости. С легкой, иронической усмешкой Кристофер заявил членам Тайного совета, на спесивых обличьях которых под большими париками, присыпанными белой пудрой, уже читался неотвратимый приговор:
— Милорды, вас интересуют мои поступки? Я охотно удовлетворю вашу любознательность на судебном процессе. Вам даже не придется воспользоваться услугами специалиста по пыткам. Заранее клянусь говорить правду, только правду, и ничего другого, кроме правды.
Этого дерзкого демарша было достаточно, чтобы его немедленно освободили…
