— Пьете? — спросил он, глядя на пустые стаканы, стоящие перед нами на стойке.
— Вот этот — не мой, — сказала я. — Эти два заказал Маркус.
— Да, дружище, — ответил тот, блеснув глазами. — Это мои.
Декс приподнял бровь и отошел, а Маркус подмигнул мне. Я засмеялась.
— Он иногда такой занудный. Спасибо, что выручил.
— Все в порядке.
Тогда и зародилась наша тайна — а общая тайна всегда связывает двоих в единое целое. Помню, как подумала, что с Маркусом куда веселее, чем с Дексом. Декс никогда не утрачивает над собой контроль. И в довершение всего Маркус в тот раз выглядел очень привлекательно. Ничего особенного — спортивная рубашка в полоску, но впервые на моей памяти он надел что-то не напоминающее мешок, так что я смогла оценить, какое у него красивое тело. Попивая мартини, я спросила, не занимается ли он спортом, — при удачном раскладе этот вопрос можно понять как сигнал к началу флирта, а в худшем случае не понять вообще, но мне было наплевать. Я хотела продолжения.
— Да, ходил пару раз в спортзал.
— Брось. У тебя классное тело. Занимаешься на тренажере? Бегаешь?
Он пошутил, что только если за ним гонятся. Потом сообщил, что недавно отправился на пробежку вместе с девушкой, несмотря на все свое отвращение к физкультуре.
— Больше никогда такого не сделаю, — сказал он, потирая бедра. — До сих пор мышцы болят. Все равно наше свидание так ничем и не закончилось.
— Это была Стейси?
— Кто?
— Стейси. Ну та, рыжая, с которой ты был в «Ореоле».
— А-а, эта Стейси? Это уже в прошлом.
— Рада за тебя, — сказала я. — Мне она не понравилась. Такая скучная.
Маркус засмеялся:
— Да уж, рядом с тобой она не блистала.
— Так кто же была та любительница бега?
— Так, одна цыпочка.
— У цыпочки есть имя?
— Ну, предположим, Ванда.
— Ванда… И что, Ванда так же хороша в постели, как и Стейси? — спросила я, гордясь своей смелостью.
Он ухмыльнулся, явно задумавшись, но тут к нам присоединились Декс и Рейчел, и я так и не услышала ответа — он всего лишь подмигнул мне. Помнится, мне тогда захотелось продемонстрировать ему свои способности в этой области. Не то чтобы я действительно желала переспать со своим шафером — это была всего лишь мимолетная мысль, навеянная спиртовыми парами.
Так для меня и закончился тот вечер, а дальнейшее я помню довольно смутно — то, как Декс вывел меня из бара и как я блевала в бумажный пакет, свесившись с кровати.
Пару дней я не вспоминала о Маркусе, пока он не позвонил, чтобы поговорить с Дексом. Я сказала, что Декс на работе, и обрадовалась возможности поболтать.
— Он всегда на работе, — бросил Маркус.
— Ой, и не говори… Как у тебя дела? Что новенького? Кажется, вы в тот раз засиделись там допоздна? — спросила я. Отвезя меня домой, Декс вернулся в бар, и они с Маркусом торчали там почти до семи утра.
— Да. Прости, — извинился он.
— У тебя все было в порядке? — Да.
— И что, с другими девушками ты не болтал?
Он рассмеялся:
— Да нет, я люблю потрепаться с девушками.
Вдруг я почувствовала непреодолимое влечение к нему, которое уже испытала в баре.
— Да. Помню, — кокетливо сказала я. — Так как у тебя с Вандой?
— С Вандой?
— Ну да. С той, которая любит бегать.
— Ах, эта Ванда! Ну… В общем, у нас не сложилось. Но я вот что думаю…
— Что ты думаешь? — робко спросила я, думая, что он тоже не прочь со мной пофлиртовать.
Но вместо этого Маркус сказал:
— Я подумал насчет Рейчел. Было удивительно услышать из его уст это имя.
— Что ты имеешь в виду?
— Она с кем-нибудь встречается?
— Нет. А что? — спросила я, чувствуя нечто вроде посягательства на свои права и легкий укол ревности оттого, что Маркус заинтересовался моей подругой. Конечно, в глубине души мне хотелось, чтобы он думал только обо мне. Это был чистой воды эгоизм, особенно учитывая то, что я помолвлена, а Рейчел нет. Но я ничего не могла с собой поделать.
Маркус продолжал:
— Знаешь, в ее серьезности есть что-то очень привлекательное.
— Да, она интересная девушка, — сказала я, думая, что в этом есть нечто ненормальное — назвать Рейчел привлекательной, пусть даже в последнее время по сравнению с годами юности она изменилась в лучшую сторону. По крайней мере, у нее меньше морщинок вокруг глаз, чем у большинства женщин нашего возраста. А если ей вдруг приходило в голову принарядиться, ее можно было даже назвать симпатичной. Но «привлекательная» — это слишком.
