Она кинулась к двери, и тут на глаза ей попалось что-то большое. Скелет. Теперь он распрямился и старался освободиться от подпорок.
Корки схватилась за дверную ручку и дернула ее. Однако дверь не открылась.
— Помогите!
Девушка вновь невольно вскрикнула, почувствовав, что класс наполнился отвратительным запахом, мешавшим дышать. У нее перехватило горло. Это был запах смерти.
Корки вновь и вновь дергала дверную ручку.
— Помогите! Кто-нибудь меня слышит?
Тишина.
— Пожалуйста! Помогите!
Потом безумное хлопанье жалюзи и кваканье лягушек перекрыл ужасный громкий треск. Треск ломающихся костей. Обернувшись, Корки увидела, что рука скелета оторвалась. Она смотрела, застыв от ужаса, как костяная рука несется к ней, сжимая и разжимая пальцы. А сам скелет по-прежнему пытался освободиться.
Костяная рука летела к девушке, словно пуля. Корки хотела закричать, хотела увернуться, но та устремилась прямо к ней, пролетая над орущими лягушками, над прыгающим коровьим глазом, миновав завесу из мертвых насекомых, и обрушилась на Корки, схватив ее за горло. Удар был настолько силен, что девушка больно стукнулась о дверь.
— Помогите! Кто-нибудь! — завопила она, не узнавая собственного голоса.
Пальцы все крепче сжимались на ее горле. Холодная костяная рука давила все сильнее и сильнее. До тех пор, пока Корки не почувствовала, что не может дышать.
Корки изо всех сил пыталась глотнуть воздуха, но костяные пальцы сжали ее горло, вцепившись стальной хваткой. Кабинет содрогался от шума, хлопающие жалюзи как будто соревновались с квакающими лягушками. Свет то вспыхивал, то гас, и наконец померк окончательно.
Но девушка не сдавалась. Сначала она попыталась ударить руку скелета о стену. Когда это не помогло, схватилась обеими руками за костяное запястье. Почувствовала, что кости ужасно холодные. Холодные и влажные, как будто только что поднятые из сырой могилы.
Кабинет закружился. Пол будто бы наваливался на Корки. Держа кости обеими руками, девушка потянула их изо всех сил, но острые пальцы еще сильнее сжали горло. Тогда она схватила по одному пальцу в каждую руку и резко дернула. Громкий хруст вселил в ее сердце надежду. Неожиданно она почувствовала, что снова может дышать. С шумом втянула воздух, выдохнула и снова вдохнула.
Оставшиеся пальцы продолжали давить, но уже не так сильно. Девушка вновь ухватилась за холодное запястье, оторвала костяную руку от горла и зашвырнула подальше. Вскрикнула, выражая одновременно ужас, неверие в происходящее и облегчение.
Она схватилась за дверную ручку и снова, как безумная, дернула ее. На этот раз та поддалась. Корки оказалась в темном, пустынном коридоре и тут же крепко захлопнула за собою дверь. Теперь она слышала только, как бешено колотится ее сердце. Глаза затуманили слезы. Девушка смахнула упавшие на лицо волосы и кинулась бежать.
— Чип! — позвала она громко. — Чип!
Накануне парень сказал ей, что останется поработать в кабинете труда. Они решили встретиться там после зачета.
— Чип!
Шатаясь из стороны в сторону, она кинулась по длинному коридору, шумно дыша открытым ртом, а эхо разносило ее гулкие шаги. Хотя костяная рука и отцепилась, Корки все еще чувствовала ее, такую влажную и холодную, и на бегу принялась массировать горло.
— Чип!
Кабинет труда находился на первом этаже, в дальнем конце здания. Девушка ступила было на лестницу и вдруг остановилась, схватившись обеими руками за перила. «А есть ли тут кто-нибудь?» — подумала она. В школе было настолько тихо, что казалось, будто собственные мысли отдаются эхом.
Корки спустилась по ступеням и прошла коротким коридором. Впереди показалась двустворчатая дверь кабинета труда. Тишина сменилась непонятными высокими звуками. Каким-то жалобным воем. «Что это за шум?» — удивилась Корки. Толкнув дверь плечом, она вошла в кабинет и огляделась.
— Чип! Где ты? — крикнула девушка голосом, полным тревоги.
Тихий вой раздавался все громче, все ближе. Она окинула взглядом кабинет — верстаки, куча поленьев, сваленные у стены, электродрели, защитные очки, висевшие на крючках.
— Чип, где ты? Ты здесь?
