Марьян Спыхальский — скромный архитектор, неглупый человек, кроме партизанской практики, не имел никакого военного образования и опыта. Он был придавлен своим первым руководящим постом начальника Штаба Войска Польского. В последующем он получил не менее ответственный пост воеводы варшавского. Даже при наличии большого числа наших квалифицированных советников бывшему строителю не под силу было справляться с громадным объемом работы по восстановлению разрушенной столицы, элементарным обеспечением оставшегося в живых, измученного войной, безрезультатным восстанием, кровопролитными сражениями населения польской столицы.
Секретарь ЦК ППР Владислав Гомулка несомненно был уже в ту пору одним из умнейших и преданных коммунизму деятелей. Однако и у него имелись присущие многим польским деятелям черты национальной исключительности, граничащие с национализмом. Он быстро вошел в роль непогрешимого руководителя и законченного теоретика польского рабочего движения.
Зная ряд польских государственных деятелей по встречам в Москве, когда они были рядовыми борцами с общим врагом, встречаясь с ними в последующем в Хелме, Люблине, Варшаве при решении некоторых вопросов борьбы в тылу немцев, я иногда думал: «Насколько лучше было бы для дела, если бы значительная часть этих скороспелых, с сомнительными качествами деятелей была использована по первоначальной наметке в качестве командиров разведгрупп в Западной Польше». Но в ту пору выбора не было. Приходилось за неимением, как говорится, бумаги «гербовой писать на простой».
Несомненно, было бы неверно считать, что во вновь созданном временном правительстве новой Полыни все были случайные люди. Такие деятели партии, как Болеслав Берут, Александр Завадский, Кароль Сверчевский, Радкевич и другие коммунисты, составляли его основу и в тяжелое для страны время становления ее как социалистического государства много сделали, непрерывно выправляя мелкобуржуазные и националистические ошибки перечисленных выше и многих друг их лиц, волею судеб попавших к государственному руководству Польшей.
В первые дни после освобождения города Хелм нашими войсками мне вместе с оперативным офицером подполковником В.И.Кириленко пришлось некоторое время провести в нем в поисках нужных разведке лиц.
Кириленко хорошо владел польским и украинским языками, слегка знал немецкий и, кроме того, являясь украинцем, сохранил характерные черты этого народа: юмор, неутомимость и, к сожалению, пристрастие к горилке. Помимо этого, подполковник был в некоторой степени осведомлен в вопросах новейшей истории Украины, разбирался в ее современных националистических группировках, сотрудничавших с немцами и Армией Крайовой.
И вот этот офицер через несколько дней после прибытия в город 23 или 25 июля 1944 года, отправившись погулять по городу, пропал. Все попытки разыскать его ни к чему не приводили. Назревало крупнейшее по нашим масштабам чрезвычайное происшествие, о котором следовало немедленно доносить в Москву, поскольку, помимо истории Украины, пропавший знал слишком много других сведений, распространение коих было чревато большими неприятностями. Боязнь грандиознейшего начальственного разноса и надежда на то, что щирый украинец на радостях мог где-либо забражничать с земляками, заставляли изо дня в день оттягивать посылку в Генштаб шифровки о том, что оперативный работник специальной службы пропал без вести при неизвестных обстоятельствах. Кроме того, не верилось, что такой боевой офицер даст себя в обиду в собственном тылу, где население с восторгом встречало освободителей и случаев диверсий и убийств наших военнослужащих пока не отмечалось.
Расчеты не обманули нас. Через несколько дней Кириленко благополучно возвратился, не совсем уверенно держась на ногах и доложив, что им завербован архиерей, попросил разрешения подробности изложить после приведения себя в порядок.
Оказалось, Кириленко в форме зашел в православный кафедральный собор г.Хелм, где в то время обедню служил местный архиерей православной церкви. Присутствие на службе советского офицера было замечено молящимися и епископом. В конце обедни он провозгласил многолетие победоносной Красной Армии и через служку пригласил Кириленко на торжественный обед к себе домой.
