— Не вставай между мной и моей добычей, — предупредил он. — Я убивал людей в каждой стране по всему Великому Зеленому. Ты хочешь пролить свою кровь здесь, чтобы твои кишки валялись на траве?
Короткий меч воина со свистом выскочил из ножен.
— Нет необходимости кому-нибудь умирать, — тихо сказал он. — Но я не позволю, чтобы женщине и дальше причиняли вред.
Барос покачал головой.
— Я говорил Арелосу, что вам нужно было перерезать горло и забрать доспехи. Просто нельзя доверять микенцам, — он вложил свой нож в ножны и отступил назад, вытаскивая меч. — Теперь тебе преподнесут урок. Я чаще участвовал в поединках на мечах, чем любой моряк из моей команды.
— Это не очень большая команда, — заметил Каллиадес. Барос прыгнул вперед с поразительной скоростью. Микенец парировал удар, затем шагнул вперед, ударив противника локтем в лицо. Пират упал на спину.
— Убейте его! — закричал он. Четверо моряков бросились вперед. Каллиадес убил первого, а пьяный Банокл кинулся на остальных. Барос снова атаковал, но Каллиадес был готов к этому. Он отразил удар, перевернул запястье и ответным ударом перерезал противнику горло. Банокл убил одного моряка и сцепился с другим. Каллиадес бросился к нему на помощь как раз в тот момент, когда пятый пират направил свой меч к лицу Банокла. Но великан вовремя заметил это и повернулся к нападавшему. Лезвие вонзилось в шею моряка.
Когда подбежал Каллиадес, оставшийся в живых пират повернулся и скрылся в ночи.
Сидя теперь возле потрескивающего костра в пещере, он смотрел на Банокла.
— Прости, что я впутал тебя во все это, друг мой. Ты заслужил лучшую долю.
Банокл глубоко вздохнул.
— Ты странный, Каллиадес, — сказал он, покачав головой. — Но с тобой не приходится скучать, — он зевнул. — Если я собираюсь убить завтра шестьдесят человек, тогда мне нужно немного отдохнуть.
— Они придут не все. Некоторые останутся у кораблей. Другие будут предаваться разврату. Возможно, не больше десяти или пятнадцати человек.
— О, мне будет легче заснуть, зная это. Банокл снял боевые доспехи и положил на землю.
— Никогда не смог спокойно спать в доспехах, — вздохнул он и растянулся рядом с костром. Через несколько минут великан заснул, его дыхание стало ровным и глубоким.
Каллиадес добавил дров в костер, затем вернулся к входу в пещеру. Дул холодный ветер, на небе сверкали звезды.
Банокл был прав. Не было другого способа покинуть этот остров, и завтра команда пиратов устроит охоту на них. Какое-то время он сидел, погрузившись в свои мысли, а потом услышал слабое движение позади себя. Быстро поднявшись, молодой воин повернулся и увидел, что к нему приближается женщина, вся испачканная кровью, с камнем размером с кулак в руке. Ее ярко-голубые глаза сверкали ненавистью.
— Тебе это не нужно, — сказал он, отступая назад. — Сегодня ты в безопасности.
— Ты лжешь! — резко закричала женщина, ее голос дрожал от гнева. Каллиадес вытащил свой кинжал и увидел, как она напряглась. Он небрежно положил оружие у ее ног.
— Я не лгу. Возьми оружие. Завтра оно тебе понадобится, потому что они придут за нами.
Женщина присела и попыталась взять брошенный кинжал. Но она потеряла равновесие и чуть не упала. Каллиадес остался стоять там, где стоял.
— Тебе нужно отдохнуть, — заметил он.
— Теперь я тебя вспомнила, — сказала она ему. — Ты и твой друг сражались против людей, которые напали на меня. Почему?
— О, пусть Великий Зевс ответит на этот вопрос! — воскликнул Банокл. Схватив кинжал, женщина попыталась повернуться к нему лицом, но снова пошатнулась.
— Иногда от ударов в голову такое случается, — заметил великан. — Тебе нужно немного посидеть.
Она внимательно посмотрела на Каллиадеса.
— Я видела тебя с моей лодки, — вспомнила женщина. — Ты был на втором корабле. Ты видел, как они пошли наперерез и взяли меня на абордаж. Ты наблюдал за тем, как они втащили меня на борт.
— Да. Мы плыли с ними.
— Вы пираты.
— Мы те, кто мы есть, — ответил Каллиадес.
— Меня должны были перевести на твой корабль завтра. Они сказали мне это, пока насиловали.
— Это был не мой корабль. Я не отдавал приказа напасть на тебя. Мы с моим товарищем не принимали участия в том, что последовало за этим. Ни один человек не может винить тебя за твой гнев, но не направляй его на тех, кто спас тебя.
