Но Карл-Фридрих и не помышлял завидовать гиганту — русскому царю. У мальчика честного и прямодушного было осознание ясное своего, пусть малого, но своего долга... И прежде всего — Шлезвиг! Его долг перед его владениями...
Андрей Иванович Остерман к нему благоволил. Растолковал, что такое «Андрюха», и вовсе не порадовал этим толкованием. Потому что «Андрюха», конечно, значило, что царь просто не считается со своим гостем и возможным зятем, и, быть может, и просто ни во что не ставит...
Андрей Иванович несколько раз говаривал, что эти вот пирушки государя не идут ни в какое сравнение с пиршествами парадными, какие задавал государев отец, Алексей Михайлович. Вот там пили так уж пили! Послов уносили замертво, а бояре в очередь валились со ступенек, ломая рёбра и головы. А уж драки бывали... Сам Андрей Иванович, впрочем, этому свидетелем не бывал, маленький ещё был, и скромно возрастал за пределами буйной Московии, в пасторском домике своего родителя. Но потом всё узнал, ему потом всё рассказывали, уже в Москве, когда брат его, назначенный Петром учить дочерей царицы Прасковьи, вдовы царя Ивана Алексеевича, Петрова брата и соправителя, представил молодого Хайнриха-Иоганна царице. Вот она первая и назвала его «Андреем Ивановичем»...
* * *
В почивальне Катеринушка распускала чёрные вьющиеся волосы на плечи — полные, ещё гладкие, с этой желтоватостью смуглоты. В любви по-прежнему оставалась буйна — годы не смиряли красавицу. В губы целовала своего Пиотрушу кусанием — чуть не до крови. И заснёт, бывало, ублаготворённая любовью, в кулачок смуглый пытаясь ухватить крепко вытянутую государеву мужескую силу...
Но в последние ночи делалась от ублаготворения мягка, точно живая, упругая перина. Приваливалась пышным, крепким и гладким ещё телом живым к государеву боку. Обнимала покойно-ласково. Исподволь заводила разговор о дочерях. И в голоске проступала капризность даже злобненькая, когда говаривала с досадою об этом мозглявом мальчишке, о герцоге гольштайн-готторпском... Она не хотела его — зятем... И Пётр понимал по-мужски, отчего ей неприятен худенький мальчик. Пётр любил её, и она была верна ему, он знал... Но своих планов о дочерях, и что же — с этим парнишкой, сам не ведал ещё, не сообразил, не надумал, не высчитал ещё... А был прижимист, скупенек и высчитывать умел, когда хотел...
Знал, что жена — умная, понимает его решения, оттого с ним и живёт в долголетнем согласии. Пригретый женской сластной плотью, спрашивал шутейно, за кем бы она желала видеть дочек.
И она вновь и вновь заговаривала о короле французском...
Спервоначалу этих разговоров он только посмеивался, поглаживал усищи вислые... Как заговорит Катеринушка про короля — и смех щекоткой разбирает Петра...
Для неё Франция, особливо же город столичный Париж, непостижным раем-парадизом представлялись — балы, туалеты, причёски, залы, озарённые ярким сиянием несметных свечей, общество самое избранное и знатное... В Париже она так и не побывала. В первую свою бытность в столице французской Пётр и не думал брать её с собой. И в другой раз она не доехала до Парижа, хоть и отправилась за границу с государем. Но в Везеле родила сына другого, второго, Павла Петровича. Увы, младенец и двух дней не прожил, а сама царица захворала, так и не привелось ей добраться до Парижа...
Пётр также находил Париж изрядным городом, и молодых людей туда посылывал — учиться наукам — дворян и недворян. В их числе — арапа Абрама, преспособного к математике и фортификации!.. Но что за житьё в том Париже — с голодухи тот Абрам пропадал!.. Впрочем, и государь не особо тратился на этих посланных учеников... Господи! Всем — деньги, на все — деньги! Доходов державных не напасёшься на этакие расходы!..
Изряден Париж, но и в Петербурге возможно завести порядки не хужее... А нынешний король французский... Что ж... Пётр в своё время его, семилетку, на руках нашивал, хорош был дитёнок!.. Королище французский!.. Пётр усмехается в усы...
И мало-помалу стал находить разумность в этом Катеринушкином желании выдать дочь за короля Франции... Цесаревна всероссийская — французская королева... Изрядно!.. И полезно для державы... может быть, полезно... может быть...
