- Да, верно, я об этом не подумала. Мне неизвестно, были ли планы и где они хранились, но я знаю, что, во всяком случае, не в бюро.
- Если они не находились в бюро, то, значит, они могли быть на квартире.
- Может быть, вы и правы, - сказала она. - Завтра в бюро я попытаюсь подробнее узнать о покупке.
- Прошу вас. Меня интересует все, что связано с этим: кому принадлежал район, кто наследует и тому подобное.
Женщина улыбнулась.
- Вы хотите конкурировать с полицией? - спросила она.
- Конкуренция, не то слово. Я считаю, что кто нанят и оплачен вперед, тот имеет право на товар. Поль нанял меня, как это видно из письма.
Я откинулся в кресле и закурил новую сигарету. Элиан задумалась.
- Я не хочу вас разочаровывать, - проговорила она, - вы можете рассчитывать на мою небольшую помощь, но не думаете ли вы, что ваша затея опасна? Особенно, если вы добьетесь успеха? Вы знаете, что Бервиль был миролюбивым и спокойным человеком. Люди, которые убили его, не постесняются и с вами.
- На это надо рассчитывать, - сказал я и посмотрел на часы. - Не сердитесь, что я так долго задержал вас. Все, что я здесь узнал, для меня очень важно. И я очень рад, что вы хотите мне помочь.
Я сказал ей свой адрес на случай, если она наткнется на что-нибудь интересное. Затем я задал ей последний вопрос:
- Вы не знаете среди знакомых Поля высокую блондинку с черными глазами?
Элиан подняла брови и покачала головой. Я встал и невольно посмотрел в окно. Наискось, через улицу был виден маленький кусок бульвара Капуцинов. На третьем этаже, в окнах Поля, играл затерявшийся луч зимнего солнца.
Фаустин сам сидел у столика портье, когда я брал ключ. Он отложил газету, решительно бросил окурок на пол, прижал его носком сапога и произнес:
- Месье Фольдекс, я должен вам напомнить, что вы уже две недели не платили за квартиру, а мы дорожим деловыми принципами: кто не платит, тот не живет.
- Мне наплевать на ваши принципы, - ответил я. - Единственный принцип, который я здесь обнаружил, это то, что шкафы на трех ножках. Покажите ваш счет.
... Он не поверил глазам, когда увидел деньги, и сразу стал почтителен.
- Вчера вечером вас спрашивал какой-то господин. Вы, наверное, вытащили письмо из ящика? Я написал ему адрес бара "Кептик".
- Все в порядке, - ответил я и побежал наверх. Наступила очередь для полуденного приема кальвадоса.
В половине шестого вечера я вышел из отеля. Свернув за угол около цирка, я зашагал, засунув руки в карманы, ко входу в метро. Темно-синий "крейслер" бесшумно проскользнул и остановился в нескольких метрах от меня. Дверца открылась, и, когда я поравнялся с машиной, меня окликнул женский голос.
- Алло, мой дорогой!
Я обернулся.
- Невозможно, - вырвалось у меня. - Призрак с платиновыми волосами и с запахом "Арнеджио де Ланвина"!
Томная улыбка была мне ответом.
- Подойдите сюда и сядьте рядом со мной. Я принадлежу к любопытнейшим женщинам мира.
Кинув взгляд на заднее сиденье, которое на сей раз было пустым, я сел рядом с женщиной за рулем.
- Не бойтесь, молодой человек, я одна.
- Мне жутко, - вздохнул я. - Когда я еду в такой машине, то после поездки из нее вылезает на человека больше, чем следует...
Зазвучал мелодичный смех. Ее черные, как уголь, глаза смотрели на меня.
- Я представляла вас себе менее симпатичным, месье...
- Фольдекс. А для слабого пола, Никки.
Я уселся поудобнее и закрыл дверцу.
- А каким именем можно звать такого экзотического духа, как вы? - спросил я.
- Сорас, для близких - Рита.
Машина медленно заскользила по направлению площади Этуаль. Отдельные капли дождя упали на ветровое стекло. Я протянул ей свой портсигар.
- Вы курите, Рита?
Правой рукой в перчатке она взяла сигарету. В то время как я подавал ей огонь, она сказала улыбаясь:
- Вы очень быстро, быстрей чем кто-либо, причислили себя к моему кругу близких знакомых.
Я спрятал портсигар и закурил сигарету.
- Вы не поверите, моя прекрасная леди, - сказал я, - но я намереваюсь заняться вами и окружающими вас людьми... Так почему же не сделать этого сразу же?
Женщина молчала. Из приемника доносились звуки "ча-чача". Мужской голос выводил:
