Но поняли это они слишком поздно.
— Там идут еще трое, — сказал Рондини, отрывая Гукки от прослушивания мыслей. — Ты хочешь?..
— Нет, на этот раз мы их обстреляем, иначе они нападут. Если это жестяное чучело будет думать, что у нас есть только лучевое оружие, оно, возможно, позволит себе расслабиться. Мне кажется, я прав…
Они подпустили трех роботов достаточно близко, чтобы не промахнуться. Рондини скомандовал, и через несколько секунд от роботов остались только оплавленные обломки.
Мозг, должно быть, давно уже был проинформирован о вторжении пришельцев, но, кроме появления четырех роботов, пока больше ничего не произошло. Может быть, он был заинтересован в том, чтобы захватить их живыми и получить от них информацию? Иначе он не мог узнать, что произошло на острове за это время.
Это предположение высказал Рондини, а в заключение добавил:
— Мы должны этим воспользоваться. Ты не узнал, где находятся четверо ученых?
— В решетчатой клетке неподалеку от пульта управления. Мозг через равные промежутки времени допрашивает их. С применением весьма неприятных штучек. Электрошока и тому подобного. В настоящее время их пока оставили в покое. Мозгу пришлось заняться нами.
— С нами у него будет много хлопот, — произнес Рондини и смолк.
Так как больше не появлялось ни одного робота, они осторожно пошли дальше и приблизились к первому низкому строению. Корес Дон сказал, что в нем находятся лифты, ведущие вниз, к мозгу. Если они еще действуют, то могут доставить их прямо в централь управления.
Когда Рондини высказал свои соображения, Корес Дон попытался успокоить его.
— Не беспокойтесь, сначала мы попадем только в прихожую. Конечно, там тоже есть средства защиты, не говоря уже о том факте, что мы собираемся освободить пленников, а мозгу известно о нашем присутствии. Но какой смысл ждать здесь, наверху? Так мы ничего не достигнем.
Вход был заперт, но Гукки менее чем через минуту телекинетически открыл запор. Там было множество кабинок и ни одного антигравитационного лифта. На Острове их пока что еще не знали.
Пользоваться этими кабинками было нетрудно, и уже через несколько секунд они спустились вниз в одной из них, пока кабинка внезапно не остановилась. Дверь автоматически открылась, и они увидели дула поднятых излучателей, которые держали шесть боевых роботов, ожидающих их.
— Стойте неподвижно, — прошептал Корес Дон. — Они запрограммированы на убийство. У нас нет ни малейшего шанса.
С шестью противниками одновременно не мог справиться даже Гукки, поэтому он без возражений последовал совету научника. Он просто сунул свой излучатель за пояс комбинезона и вышел в зал, а роботы несколько отступили.
Они не обезоружили его, из чего можно было сделать вывод о перебоях в работе логического центра кибермозга, хотя поведение человекоподобных машин недвусмысленно указывало на то, что их рассматривают как пленников. Их окружили и повели к двери, которая открылась, пропустив их. За ней находилось нечто вроде балюстрады, которая кольцом опоясывала все помещение, уходящее вниз. Точно в центре помещения поблескивало металлическое полушарие кибермозга. Стены были покрыты экранами и пультами управления, так что почти нигде не было видно до блеска отполированного камня.
— Мозг!.. — выдохнул Корес Дон.
— Он может говорить? — невозмутимо и без всякого уважения спросил Гукки.
Корес только кивнул.
Маркус Рондини вообще ничего не сказал. Он молча изучал огромную установку, сожалея только, что не может осмотреть ее изнутри. Итак, это был их противник, абсолютный властелин четырех тысяч человек, а вскоре, возможно, и всего этого мира!
Казалось, попасть с галереи вниз, в сам зал, невозможно, стены были гладкими, без всяких выступов. Ни лестниц, ни пандусов не было.
— Не беспокойтесь, — едва слышно произнес Гукки. — У вас есть я. Малыш прочитал мысли Рондини. Но, вероятно, он тоже склонился к тому, чтобы подождать и посмотреть, что будет дальше. Если кибермозг чего-то от них хочет, он скоро сообщит об этом. В конце концов они же его пленники.
А потом он заговорил с ними металлическим голосом, лишенным всяких интонаций. С присущей ему логикой он изучил язык людей, связав отдельные звуки с отдельными понятиями.
