45
увидите, что кто-то находит дорогу и старается помочь столь достопримечательной стране. Пестель обещал сделать все от него зависящее для вывода солдат. Поскольку военный чин на Камчатке не нужен, Пестель хочет, чтобы в качестве губернатора туда поехал Лангсдорф, а с ним немецкие ученые и ремесленники, строители мельниц, мастера по производству кирпича, солевары и т. д. По сравнению с этой идеей моя астрономическая игра ничтожна,— сетовал Горнер. — Лангсдорфа хочет заполучить Академия, отец зовет его к себе, но я побуждаю его к тому, чтобы полностью посвятить себя возможности принести пользу многим тысячам людей (ведь и при самом несовершенном исполнении это наверняка принесет пользу). Я не знаю ничего, что могло бы быть более высоким и желательным для благородного человека, чем такое назначение».6
Когда читаешь письма Горнера, создается впечатление, что Лангсдорф сильно увлек его своими камчатскими планами, и Камчатка стала одной из доминирующих тем в разговорах на квартире астронома. 21 марта он, например, сообщал Крузенштерну: «Левенштерн написал мне из Архангельска, он много работает. Лангсдорф обратился к нему по моему совету с тем, чтобы выяснить, не сможет ли он, если камчатский проект осуществится, взять на себя руководство флотом в Авачинской бухте и перегон туда судов».7
Через две недели после приезда в Петербург Лангсдорф писал Крузенштерну: «Мое теперешнее положение и будущее назначение весьма неопределенны. Родственники зовут меня в Германию, многие — в Академию, другие — в Москву, генерал-губернатор Сибири — на Камчатку. Я буду ждать, что сделает для меня Румянцев, и это приведет меня к дальнейшему решению».8
Ждать пришлось недолго. Уже 29 марта Румянцев, известный своим покровительством целому ряду ученых и многочисленным научным предприятиям, писал H. Н. Новосильцеву об определении Лангсдорфа адъюнктом в Академию наук,9 и в июле 1808 г. Григорий Иванович, как стали с этих пор называть Лангсдорфа в России, был утвержден адъюнктом по ботанике.10 К этому времени Лангсдорф, представив в Академию собранные коллекции, получил причитавшееся ему, согласно контракту с Резановым, жалование, был награжден пожизненной
46
пенсией за участие в кругосветном плавании и официально возведен в надворные советники. К ту пору большое участие в судьбе ученого принял непременный секретарь Академии наук известный математик академик Н. И. Фусс.
Хотя к началу марта 1808 г. стало ясно, что проект отправления Лангсдорфа на Камчатку отпал, и Горнер в письме от 1 апреля просил Крузенштерна ходатайствовать перед Румянцевым о включении путешественника в состав какой-либо экспедиции, судьба далекого полуострова продолжала занимать Григория Ивановича. В том же письме Горнер писал Крузенштерну: «Лангс- дорф знает, что имперские власти распределили соль таким образом, что камчадалы ничего не получили. Об этом он хочет с завтрашней почтой писать Пестелю. Не останется ли его рапорт лежать в тамошних архивах? Кошелев, по его мнению, в июне или июле будет в Иркутске, куда ему можно будет писать».11
Лангсдорф хотел представить свою рукопись о Камчатке, посланную в 1807 г. из Иркутска, императору, но для этого ее нужно было перевести с немецкого на французский язык. Хлопоты в связи с этим переводом, который следовало сделать особенно тщательно, тоже не прошли мимо Горнера. В большом письме Крузенштерну от 8—11 апреля 1808 г. он рассказывал: «Лангсдорф передал свою записку „Камчатка и ее улучшение“ [академику] [Ф. И.] Кругу, чтобы перевести на французский язык, но получил ее назад, так как изложение было признано беспорядочным, а стиль плохим. Лангсдорф — человек, получивший научное воспитание, — замечал Горнер, — но он работает слишком много и поверхностно».12 Стиль этого сочинения Лангсдорфа, действительно, не отличался изяществом, но Круг и Горнер явно погрешили против ис-4 тины, признав изложение беспорядочным и поверхностным. Перевод все же был сделан, и докладная записка представлена на рассмотрение Александру I.13
Вскоре, однако, Лангсдорфа захватили новые планы. Министр народного просвещения П. В. Завадовский, видимо, по просьбе Н. П. Румянцева, обратился к академической конференции с предложением послать нового адъюнкта в Среднюю Азию.14 Лангсдорф должен был сопровождать в качестве врача торговый караван, отправлявшийся из Оренбурга в Самарканд и Бухару. 21 августа
