31
личного общественного положения, их обычаи и нравы, сложный дипломатический церемониал, японские корабли, лодки и т. д. В его записках была изложена вплоть до мельчайших подробностей история неудачной русской миссии. Делал путешественник и зарисовки этнографического характера.
Другим занятием Лангсдорфа была ихтиология. Ученый попросил японца, доставлявшего в резиденцию провизию, приносить больше разнообразных рыб и позднее сообщал в письме к своему геттингенскому коллеге доктору Нохдену, что в течение последних трех месяцев пребывания в Мегасаки получил таким образом около 400 экземпляров, принадлежащих к 150 различным родам.48 Лангс- дорф рисовал и описывал получаемых рыб, и эта работа очень скрашивала для него дни вынужденного затворничества. Благодаря тайной договоренности с переводчиками, ученому удалось приобрести несколько рисунков местных животных.
Вскоре после переезда с «Надежды» в Мегасаки у Лангсдорфа появилось еще одно увлечение. С большим трудом раздобыв необходимые материалы, он стал строить небольшой воздушный шар. Возможно, что эта мысль появилась у ученого в связи с японским обычаем запускать в новогодний праздник бумажные змеи. К 5 (17) января шар, склеенный из тонкой, но прочной местной бумаги и имевший в диаметре около трех метров, был готов к полету. «Лангсдорф, работавший несколько недель над воздушным шаром, сделал сегодня первую попытку запустить его на нити над домами,—писал Левенштерн.— Шар с нарисованным русским двуглавым орлом выглядел довольно красиво».49 Между тем осуществление этой затеи потребовало от Лангсдорфа большой силы воли и выдержки. «Когда Лангсдорф вчера запускал свой воздушный шар, — вспоминал Левенштерн на следующий день,— его превосходительство [Резанов, — Б. /Г.] ужасно боялся и бранил его, как выпь. Лангсдорф стоически дал ему высказаться и продолжал наполнять шар. Шар поднялся и с помощью привязанной нити был возвращен в Мегасаки. Теперь Резанов был вне себя от радости. Он без конца хвалил терпение и настойчивость Лангсдорфа. „Я рад за вас“, — заявил он ему. — Короче говоря, Лангсдорф, только что бывший самым подлым и низким и выслушавший обидные слова, вдруг стал бесценным».50
32
6 (18) января Лангсдорф снова запустил свой шар, но вернуть его назад не смог. Шар упал в воду и был доставлен в Мегасаки японцами. В свое время на Санта- Катарине некоторые офицеры «Надежды», глядя на погоню Лангсдорфа за бабочками, сами увлеклись их коллекционированием. Теперь, с легкой руки Лангсдорфа, многими овладело желание запускать воздушные шары. Свои шары мастерили Ермолай Фридерици, кадеты братья Мориц и Отто Коцебу, подштурман Василий Сполохов и другие.
25 января (6 февраля) Лангсдорф запустил свой шар в третий раз. Этот запуск едва не кончился скандалом. «В десять часов шар и впрямь величественно набирал высоту, — писал находившийся на „Надежде“ Левенштерп о событиях того дня, — но вдруг он остановился и, унесенный ветром, стал опускаться значительно быстрее, чем поднимался. Причиной явилась неосторожность Лангсдорфа. Незадолго до этого он заново заклеил пробоину в верхней части шара. Клей еще не высох, и когда шар начал подниматься, то в этом месте лопнул, и более легкий воздух из него вышел. Отнесенный ветром, шар упал на дом в Нагасаки. Так как на крыше дома из шара поднялся дым (ведь он был наполнен дымом от горящей соломы), люди подумали, что шар и дом горят. Как мы могли наблюдать в подзорные трубы, они вылили неимоверное количество воды на гордость Лангсдорфа и на крышу дома. Люди подняли большой шум и жаловались губернатору, что русские захотели поджечь город. Губернатор сразу же вызвал караул из Мегасаки па допрос, но когда узнал, что воздушный шар не горел, смеялся и сделал выговор японцам, которые так поспешно жаловались на нас и, без причины испугавшись, напугали других. Это нам рассказали переводчики. Вряд ли получивший крещение воздушный шар предпримет второе путешествие».51 После неудачи с шаром Лангсдорф упросил японцев дать ему три больших клубка шнура, чтобы запускать бумажные змеи.
