Он даже не обернулся, когда вошла Вилетта. Что он, не видел ее? Здороваться с обслуживающим персоналом он считал для себя западло.
В первые послевоенные годы «ББ» был форточником, кое-какие слова с тех пор остались, остались и некоторые вредные привычки. Например, когда он полагал, что его никто не видит, он сморкался при помощи двух пальцев и лишь после этого вытирал нос и пальцы белоснежным платком. Еще у него с тех послевоенных лет осталась патологическая боязнь вора в законе по кличке Гриф.
Это было году в 1949-м… «ББ» уже сделал две ходки на зону после войны. Сидел с взрослыми ворами. Прижился, притерся, нахватался блатной романтики до рвоты. Умел себя поставить и за себя постоять. Его и крутые не задирали и не обижали. А Гриф, только появился на зоне, сразу стал претендовать на место смотрящего. Даром это ему пройти не могло. И была драка кровавая, насмерть, между «Гифом» и Веней Пермским, вором в законе, державшим зону до того и по-отечески опекавшим «ББ». Да что «ББ»! Тогда у него была кликуха «Сынок». А кликухи воры в законе, как известно, не меняют, так что для воров всемогущий «ББ» и сейчас — «Сынок», да только мало кто решится его так называть… Да…
Мягкие, гибкие пальцы Вилетты бегали по его спине. Особенно виртуозно она массировала внутренние стороны ног, поясницу и анус…
— Ох-хо-хо…
— Не больно? — спросила низким голосом Вилетта.
— Нет. Хорошо. Работай. Это я о своем…
…Да… Жил на зоне «Сынок» при покровительстве Вени Пермского как у Бога за пазухой. Естественно, был в отказниках. Не работал. А ел. И сравнительно сладко. При том не был опущенным, хотя и казался многим склонным к мужеложству зэкам достаточно привлекательным.
Объяснялось это просто.
"Сынок" рассказывал пахану «руманы». Поскольку читать «ББ» любил с раннего детства и еще до войны прочитал уйму сказок и взрослых книг.
Особым успехом у зэков пользовались сюжеты из драм и трагедий Вильяма Шекспира.
"Гамлет" шел на ура…
"ББ" хохотнул, вспомнив, как он пересказывал «Гамлета» малообразованным зэкам.
"— Нy вот, блин, идет Гамлет, а навстречу ему Гильденштейн и Розенкранец…
— Евреи?
— Нет, датчане.
— Это как?
— Нy, в смысле, они в Дании живут.
— Ты смотри, и там евреи есть. Ну, дальше.
— Гамлет им и говорит: "Чего пригорюнились, орлы". Те, суки, натурально молчат. Он им и говорит, одному из них: "Гильденштейн, Гильденштейн, а сыграй-ка ты мне на флейте". "Ты чего, с катушек слетел, принц? — отвечает Гильденштейн. — С какой такой стати?" — "Прошу как друга. Понял, блин?"
— А тот?
— А Гильденштейн все равно отказывается.
— Во, блин, сучара, кореш просит, все брось, а уважь — перо в бок, и вся недолга. А что Гамлет?
— А Гамлет свое гнет.
— Молодец.
— И говорит: "А почему?"
— А тот?
— А тот отвечает: "А потому, что не умею я играть на флейте".
— А тот?
— Кто, блин, перебьет еще раз «Сынка», яйца отрежу.
— Понял, понял, извини, папа-Веня.
— Вот, а Гамлет и говорит ему: "Не умеешь?"
Тут вся кодла затихала, предвкушая, как Гамлет отбреет этого датского еврея по фамилии Гильденштейн. В лагере не было антисемитизма. Просто еврейская фамилия вызывала привычное предубеждение.
— Ну… — выдохнул кодлан…
— Вот… И Гамлет ему говорит: "А что ж ты, сука, тогда на моих нервах играешь?"
В этом месте румана кодлан всегда разражался громким хохотом, оценив шутку Гамлета на пять по пятибалльной системе".
Так хорошо жилось, так хорошо.
И вот пришел с этапом Гриф. Тощий, кадыкастый, жесткий и злой. Мокрушник. Бывший мокрушник. С тех пор, как стал вором в законе, западло ему стало кровь пускать.
А на новой зоне — как себя покажешь? Нарушил заповедь.
Убил Гриф Веню Пермского.
Вспоминать это «ББ» не хотелось.
Потому что до сих пор в памяти стояло лицо Вени с вытаращенными, вылупившимися из орбит глазами, его удивленный ужасный взгляд: то ли он был удивлен, что новый «законник» на него руку поднял, то ли поразился тому, что никто из кодлы, ему сапоги лизавшей, за него не вступился и все легко признали власть нового пахана.
Началось с карт. Гриф обвинил Веню в шулерстве, крысятничестве. Тот послал «валета» — Робика «Гундосого», Гриф его задушил одной рукой.
