«И истина сделает вас свободными», — вспомнилось вдруг Логану.
Логан знал, что стоит лишь Иден узнать истину — и эта истина сразу же разрушит их счастье. Но пока… Логан нежно, но страстно поцеловал жену.
Иден закрыла глаза, отвечая на поцелуй. С кем еще ей могло бы быть так хорошо, как с этим человеком? Логан — ее ангел-хранитель, с ним вре кажется таким простым, таким правильным.
Логан вдруг прервал поцелуй.
— Я люблю тебя, Иден! — прошептал он.
Иден открыла глаза и посмотрела на мужа. Впервые он признавался ей в любви.
Иден встала на цыпочки и дотронулась до его щеки.
— Я тоже люблю тебя, — проговорила она. Логан подхватил ее на руки. Через минуту они уже были в постели, и тела их сплетались в древнем священном ритме…
Потом Иден долго лежала рядом с Логаном, не шевелясь, словно боясь разрушить гармонию. Он любит ее! Эти три простых слова наполняли Иден счастьем.
— Ты красивый… — Она провела рукой по его мускулистой груди.
— О мужчинах не говорят «красивый», — произнес он. — В крайнем случае «симпатичный», «привлекательный»…
— Что мне за дело до того, как говорят? — усмехнулась она. — Ты — красивый.
Через мгновение их тела снова сплелись, словно за минуту до того они не удовлетворили уже свою страсть.
Когда наконец Иден заснула, Логан подошел к окну и стал вглядываться в ночь. Где-то там, в ночи, Джим и Сэм пытались отыскать контрабандный товар Форрестера. Хоть бы скорее они решили эту шараду, чтобы Логан смог наконец отправиться на поиски брата!
На следующее утро Эйдриан поднялся рано — ему нужно было зайти в банк.
— Доброе утро, Эйдриан! — приветствовал его Натаниэль Толботт.
— Да, — согласился тот, — утро действительно доброе. Я полагаю, вчера все прошло как надо? — Эйдриан имел в виду, что морфий наконец был доставлен куда следует.
— Как в аптеке! — понимающе кивнул Натаниэль.
— Ну и отлично. Честно говоря, мне было из-за чего беспокоиться.
— Да, дружище, — покачал головой тот, — мне пришлось слышать, как тебя «встретили» в порту.
— Поэтому, — Эйдриан понизил тон, — я и пришел к тебе. Дело в том, что в моем окружении появился человек, которому я не вполне доверяю.
— Кто же это? — удивился Натаниэль.
— Некий проповедник Логан Мэтьюз.
— Кто он такой? Откуда взялся?
Эйдриан вкратце рассказал другу то, что ему было известно о таинственном проповеднике.
— И в чем ты его подозреваешь? — спросил тот.
— Пока что у меня нет ничего конкретного. Но чует мое сердце: этот малый — скользкий тип. Не мог бы ты постараться навести о нем справки? Он из Сент-Луиса, если, конечно, то, что он говорит, соответствует действительности.
— Разумеется, — уверил друга Натаниэль, — постараюсь. Но учти, старина: на это нужно время. Сам понимаешь, приходится соблюдать строгую конспирацию.
— Времени мне как раз терять бы не хотелось, но что поделаешь. Чем больше ты о нем узнаешь — будь это даже мелочь, — тем лучше. Тем более, — голос Эйдриана стал еще тише, — нам предстоит такое дело, какого еще не было.
— Ты прав, старина, — кивнул тот, — в таком деле малейший прокол означает конец всему!
— Оружие должно прибыть в наш город на днях. Партия очень большая. Хранить его собираются в городском арсенале. Мы решили его поджечь. Напрямую это нашим, увы, не поможет, но чем меньше оружия будет у янки, тем лучше.
— Что ж, — Толботт пожал Форрестеру руку, — если что, дай мне знать. А если мне удастся что-то разузнать о твоем проповеднике, я, разумеется, сообщу тебе первым.
Эйдриан вышел из банка в хорошем настроении. Только бы Натаниэлю удалось разузнать о Мэтьюзе не позже того дня, когда они совершат свою операцию.
Джим всегда старался не спускать глаз со своего босса. Вот и сейчас от его проницательного взгляда не укрылся визит к нему директора приюта.
Вчера Джиму и Сэму не удалось перехватить контрабандный товар, привезенный Форрестером. О чем Форрестер сегодня говорил с Толботтом, Джим, увы, слышать не мог — они скрылись в кабинете директора банка. Но по заговорщицкому виду обоих Джим понял: скорее всего замышляется нечто грандиозное.
