— Я могу, конечно, донести на них властям… Но как бы они, чего доброго, не вернулись — тогда они точно разнесут весь приют… Бог с ними, дети не пострадали — и слава Богу. — Иден не собиралась говорить матери о своем плане мести, зная, что это только огорчит ее.
— Пожалуй, — заявила Иден, когда они закончили ужин, — мне стоит носить с собой какой-нибудь из папиных пистолетов.
Иден ожидала, что мать будет против, но та одобрительно покачала головой:
— У меня есть два в кабинете. Надо посмотреть, какой из них проще в обращении.
— Так ты не против, чтобы я ходила с пистолетом? — всякий случай осторожно уточнила Иден.
— Что поделать? Сейчас такие времена, что каждый защищается как может. Твои отец и брат на войне, приходится нам самим…
Иден обняла мать в порыве нежности:
— Я знала, что ты меня поймешь и поддержишь!
Камилла чуть было не ляпнула: «Может быть, тебе лучше просто не ходить в этот твой приют?» — но вовремя прикусила язык — тогда она, Камилла, вряд ли уже сможет познакомиться с симпатичным проповедником. Впрочем, бесполезно давать Иден какие-то советы. Она все равно всегда поступает по-своему.
— Ну ты, положим, не так уж и беззащитна, — сказала она сестре. — Я думаю, Эйдриан, если что, всегда придет тебе на помощь? Теперь, правда, его нет, но есть зато его преподобие Мэтьюз…
— Я не буду чувствовать себя уверенно без пистолета, — заявила Иден.
Через несколько минут Иден уже шагала по направлению к «Тихой гавани». Пистолет был у нее в сумочке. Пока Эйдриан был в отлучке, Иден проводила ночи в приюте — ей не хотелось оставлять Дженни одну с детьми.
Подойдя к двери, Иден как следует проверила замок. Все нормально, мальчишки починили его на славу. Иден облегченно вздохнула. У нее не было уверенности, что те двое не захотят вдруг вернуться. По крайней мере, если они снова будут ломать дверь, у нее будет время выхватить пистолет.
— Пол и Марк потрудились на славу! — сказала она Дженни.
— Да, такой хорошей работы я, признаться, от них не ожидала, — согласилась та.
— Как Марк? — спросила Иден.
— Похоже, они с Полом уже успели очень подружиться!
— Ну и отлично. Я была уверена, что они подружатся. — Иден действительно была рада это слышать: Пол был довольно замкнутым мальчиком и не всегда очень хорошо сходился с другими детьми. Да и для Марка неплохо, если у него будет товарищ-ровесник.
— Его преподобие действительно придет завтра утром? — спросила Дженни.
— Обещал прийти.
— Дети, похоже, от него без ума! Они все видели, как он помог тебе, и очень гордятся им.
— Да, его преподобие — замечательный человек, — согласилась Иден. — Я пойду навещу еще раз мальчиков, — добавила она.
Было уже время отбоя, но не все мальчики еще спали. Обычно дети, предоставленные самим себе, ходят на головах, но эти, слава Богу, все были послушными. Одни читали, другие тихо разговаривали между собой. Эйдриан не стремился к железной дисциплине, какая царила в иных приютах. Воспитывать надо не муштрой, а лаской и добрым словом. Иден была здесь целиком с ним согласна.
— Мисс Иден вернулась! — обрадовались дети.
— Добрый вечер! — Обойдя кровати, Иден поприветствовала каждого отдельно.
Несколько мальчишек помладше подбежали к ней, и Иден ласково обняла их. Те, кто постарше, не выражали своих эмоций столь бурно, но — Иден это чувствовала — были рады ей не меньше. Иден была приятна такая реакция ее маленьких питомцев. Значит, они действительно любят ее.
Иден подошла к Марку и Полу:
— Вы молодцы, хорошо починили дверь! Кстати, Марк, у тебя есть все, что нужно?
— Да, спасибо. Мисс Дженни дала мне новую одежду, — парнишка поморщился, — заставила меня принять ванну и помыть голову.
— Марк, мыться необходимо. Тебе больше нравится ходить грязным? Все воспитанные мальчики каждый день умываются, чистят зубы. Скоро ты привыкнешь и сам уже не сможешь без этого. А теперь, — улыбнулась она, — всем спать! Спокойной ночи, мальчики, увидимся утром. — Иден повернулась и направилась к двери.
— Мисс Иден! — окликнул ее Марк. Иден оглянулась.
— Отец Мэтьюз действительно придет завтра?
В глазах парнишки стояла боль — чувствовалось, что ему тяжело признаваться самому себе, что он уже успел к кому-то привязаться. Жизнь уже успела научить его, что ни к кому в этом мире не надо привязываться, что каждый должен стоять сам за себя.
