Повозка остановилась во дворе замка. Дэмиан, ехавший позади них верхом, спешился. Но не успел он приблизиться к леди Марианне, как к повозке подбежал сэр Броуди и оттеснил Дэмиана в сторону.
– Позвольте мне отнести леди Марианну в ее комнату, милорд, – промолвил он.
– Как хотите, – пробормотал Дэмиан, подпуская крепкого рыцаря к повозке. – Твоя мать пользуется особым вниманием сэра Броуди, – заметил Дэмиан, обращаясь к Элиссе.
– Похоже, им нравится общество друг друга.
– Ну да, как и сэру Ричарду – общество Мэгги. Элисса подняла голову.
– Так сэр Ричард обесчестил Мэгги? – спросила она. – Я этого не потерплю.
– Не удивлюсь, если вскоре после нашей свадьбы состоится еще одна, – улыбнулся Дэмиан. – А может быть, и две.
– Ты что же, собираешься и других членов моей семьи выдать замуж, не спрашивая их согласия?
– Мне ни к чему прибегать к силе.
– Даже в моем случае? – вызывающе спросила Элисса.
Дэмиан наградил ее своей особенной, высокомерной, усмешкой, а затем легко поднял и понес в замок.
– Мы как раз вовремя, – сказал он. – Столы накрывают к вечерней трапезе. Я хочу, чтобы ты сидела возле меня. И не смей больше прятаться в своей комнате.
Элисса даже спорить не стала, когда Дэмиан усадил ее ядом с собой. Он все равно сделает по-своему, как бы громко она ни протестовала.
Элисса уже начала есть, как вдруг рядом появилась Нэн.
– Могу я потолковать с вами минутку, ваше сиятельство? – спросила она.
– Разумеется, Нэн, – кивнул Стрэттон. – Что-то случилось?
– Нет, – покачала головой Нэн. – Речь идет о двух раненых Гордонах, которых принесли с поля боя вместе с вашими солдатами. От ранений они уже оправились. Как поступить с ними, милорд?
– Пригласите их в зал, чтобы они разделили с нами трапезу, – вымолвил Дэмиан.
– Ты уверен, Дэмиан? – изумилась Элисса.
– Разумеется, уверен, – пожал плечами Дэмиан. – Я намерен раз и навсегда положить конец вражде с Гордонами, делайте, как я сказал, Нэн. Няня поспешила прочь и через несколько минут вернулась сопровождении двух мужчин, по виду которых сразу можно было сказать, что они участвовали в кровавой битве. Лицо одного из них обезобразил свежий шрам, протянувшийся от подбородка до внешнего края брови, а у другого была перевязана правая рука. Оба кутались в накидки цвета Гордонов. Увидев Дэмиана, воины напряженно застыли перед ним.
– Как ваши имена? – спросил Стрэттон. Первым заговорил человек со шрамом на лице.
– Я – Хьюго Гордон, – представился он.
– А я – Арчи Гордон, – сообщил второй.
– Садитесь за стол, – велел Дэмиан. – Вы хотите, чтобы мы разделили с вами хлеб? – недоверчиво спросил Хьюго.
– Да, – кивнул Дэмиан. – Нам ни к чему враждовать.
– Ты – английский палач, посланный к нам Ганновером, чтобы надругаться над нашими людьми и землями! – выкрикнул Хьюго.
– Я хочу, чтобы в Мистерли царил мир, – спокойно произнес Стрэттон. – Вы примете мое гостеприимство?
Двое обменялись неуверенными взглядами.
– Лучше сначала скажите: какая участь нам уготована? – спросил Арчи. – Это будет наша последняя еда?
Дэмиан усмехнулся.
– Вы свободны и можете идти домой, – сказал он. – А уж наполнить желудки в моем жилище или пускаться в путь голодными – это ваш выбор.
– Мы свободны и можем уйти? – оторопев, переспросил Хьюго.
– Разве я только что не сказал вам об этом? – пожал плечами Дэмиан. – Правда, у меня есть к вам одна просьба, прежде чем вы покинете Мистерли.
– Какая просьба? – поинтересовался Арчи.
– Я хочу, чтобы вы передали сообщение вождю клана Гордонов.
– Сообщение? Хорошо, – кивнул Хьюго. – Какое сообщение?
– Передайте своему вождю, что я приглашаю его на свадебную церемонию. Через пять дней, – добавил он. – Госпожа Мистерли и лорд Кларендон обвенчаются в большом зале замка Мистерли в полуденный час.
В зале на мгновение наступила оглушающая тишина, вскоре, впрочем, сменившаяся гомоном голосов. Кто-то громко высказывал недовольство, кто-то, напротив, открыто расхваливал Дэмиана за его стремление установить мир в Мистерли. Чувства Элиссы было трудно описать. Она знала, что неожиданное объявление о свадьбе поразило присутствующих. Никто не ожидал, что Дэмиан решится открыто выступить против воли короля, и все понимали, что последствия его ослушания не заставят себя ждать.
