В канун Нового года их пригласили на вечеринку к Бернару Жюльену. В десять вечера Лидия все еще сидела на кухне за стаканом белого вина.
– Не выношу новогодних вечеринок, – сказала она. – Все стараются веселиться лишь потому, что так принято.
– Но это лучше, чем встречать Новый год в этой квартире, – заметил Алекс, входя на кухню и застегивая сорочку.
– Нет. Иди один.
– Не могу я оставить тебя здесь. Ты должна немного встряхнуться. – Он наклонился, поцеловал ее в шею и запустил руку под ее кружевную кофточку.
Лидия отпрянула и вскочила.
– Не надо, Алекс, я не хочу. К тому же у меня еще не закончилась менструация.
– Черт побери! Это длится уже полторы недели!
– Ну и что? Не твое дело!
– Как?! – Он сгреб ее в охапку и притянул к себе, но Лидия, схватив стакан, выплеснула вино ему в лицо.
– Ах ты чертовка!
Лидия бросилась в гостиную и, обернувшись, выставила перед собой табурет.
– Не смей ко мне прикасаться!
Увидев, что миниатюрная Лидия защищается колченогим табуретом, Алекс замер и, оценив комизм ситуации, рассмеялся:
– Господи, что это с нами? Ни дать ни взять Джордж и Марта из «Вирджинии Вулф».
Лидия опустила табурет и села на него, смущенно улыбаясь.
– Да уж… но мне полегчало. Иногда полезно выпустить пар.
Алекс опустился на матрац.
– С тех пор как уехала Джуно, у нас напряженная атмосфера.
– Да, она словно заставила нас увидеть наши с тобой отношения в истинном свете. Я поняла, что мы и до этого не очень ладили.
– Не путай это с чувством вины перед ней. Прежде все у нас было иначе.
– Не надо драматизировать ситуацию. Может, нас просто одолела хандра? Такое нередко случается в праздники.
Алекс покачал головой:
– Нет, дело серьезнее. И виноваты в этом не мы и не Джуно. Меня вот безумно тревожит, что я ничего не сделал за целый год и упускаю последний шанс поработать над тем, к чему чувствую призвание. Париж – чудесный город, но здесь слишком много соблазнов. Я разболтался и забыл, что такое дисциплина.
– Алекс, – смущенно начала Лидия, – это пройдет. Ты уже оборудовал себе кабинет. Можно отключить телефон. Я буду готовить, подавать тебе еду, затаюсь как мышка и не позволю никому отвлекать тебя от работы. Ты закончишь свою пьесу. Сам подумай, – она рассмеялась, – где, если не в Париже, тебе удастся писать?
– Вот об этом я и думал. Мне надо уехать одному туда, где можно прожить без особых затрат, где нет знакомых и где ничто не отвлечет меня от работы.
Лидия прикусила губку.
– Что ты имеешь в виду?
– Я уезжаю в Грецию.
– В Грецию?! Неужели из-за наших раздоров?
– Ты ни при чем. Я принял решение сегодня утром и должен уехать один, пока у меня еще остались кое-какие деньги. Если не сделать этот рывок, мне никогда не узнать, на что я способен. Речь идет не о безделицах для студенческой самодеятельности, а о чем-то таком, что взялись бы поставить на Бродвее. Мне надо доказать себе, что я конкурентоспособен.
– А я надеялась, что ты любишь меня.
Алекс обнял ее.
– Так и есть, хотя и веду себя как мерзавец… Сейчас мне придется проявить разумный эгоизм. Ведь я теряю уважение к себе! Если за несколько месяцев я сделаю что-то значительное, то вызову тебя туда.
– Очень благородно с твоей стороны.
– Прошу тебя, Лидия, не надо, мне и так тяжело.
Постарайся понять меня.
– Я поняла: ты меня разлюбил и уезжаешь, – холодно бросила она.
Алекс вздохнул:
– Не будем обсуждать это сейчас: На вечеринку ты отказалась идти, мне тоже не хочется. – Он взял со стола книгу.
– На вечеринку? Почему бы и не пойти? – Лидия открыла шкаф и выбрала платье. – С Новым годом, – сказала она себе. – Ты снова свободна. Пойдем, Алекс.
Нам есть что отпраздновать.
Полночь еще не наступила, а уже хлопали пробки, в бокалы наливали шампанское, все поздравляли друг друга и целовались. Лидия оделась в тот вечер под стать своему настроению во все черное: водолазку, кожаную юбку с разрезом и ажурные чулки. Собрав волосы на затылке, она решила позволить себе одно украшение – дешевые серьги.
Затягиваясь своей обычной «Гитаной», Лидия беседовала с одним сценаристом. К ним подошел Бернар Жюльен с бутылкой шампанского, наполнил их бокалы и поцеловал Лидию.
