— Неправда! — закричала, она. — У тебя есть лабиринт! Можем мы исследовать его? Близнецы тоже его видели. Так ведь, девочки?
Он оглянулся через плечо на двух кивающих и хихикающих пятилетних девчушек.
— Джейн, — сказал он. — У меня, нет лабиринта. И я понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Огромный, лабиринт! Позади Блэкберри-Мэнора. Там заросли и живая изгородь выше моей головы и я уверена, что в центре этих зарослей можно увидеть остатки беседки. Можем мы поиграть в ней? И побегать между кустами?
Когда до него дошел смысл ее слов, Гэвин выпрямился во весь рост:
— Вы хотите поиграть на моей ежевичной ферме?
— Так можем мы поиграть там, дядя Лайонкрофт? Можем? Можем?
— Ладно… Но постойте! Послушайте меня внимательно. Будьте осторожны и берегитесь кустов: они с шипами, и вы можете оцарапаться.
Ребекка уставилась на него:
— И это может быть больно?
— Да, — ответил он серьезно и выпустил руку Джейн и косичку Ребекки.
— Зачем тебе растения, о которые можно пораниться? — спросила Ребекка мрачно.
Он поколебался, потом опустился на одно колено, чтобы дать себе время подумать, как понятнее объяснить, зачем ему ежевичная плантация. Все его племянницы выжидательно смотрели на него, как и добрая половина гостей.
— Ну, — начал Гэвин, — весной эти кусты покрывается зеленью и красивыми, сладко пахнущими цветами, а к концу лета, когда ягоды созревают, они пахнут божественно и восхитительны на вкус, но мы не собираем ягоды после Михайлова дня, то есть после двадцать девятого сентября. К тому времени они становятся очень горькими и от них можно заболеть.
— Даже мне захотелось посмотреть на эти таинственные заросли, — послышался заинтересованный женский голос.
Он оглянулся и заметил, что Франсина Радерфорд и сама удивлена тем, что высказала такое пожелание.
— И мне тоже, — согласился ее муж и предложил ей руку.
К моменту когда, Гэвин поднялся на ноги, гости уже направились на задворки его сада. Близнецы вприпрыжку бежали впереди, обогнав остальных на несколько футов.
Он поспешил догнать мисс Пембертон, и был приятно удивлен, когда она приняла предложенную им руку.
— Вы замечательно ладите с детьми, — сказала она после минутной паузы. — Думаю, из вас получится прекрасный отец.
Гэвин чуть было не ухватился за каменную кладку дома:
— Что? Я?
Она рассмеялась, глядя ему в лицо:
— Конечно же, эта мысль приходила вам в голову и раньше. И я уверена, что и леди Стентон такая мысль тоже пришла в голову вот теперь, пока мы разговариваем.
Он замедлил шаги, пропустив вперед болтающих гостей. Когда они исчезли за домом, Гэвин повернулся к мисс Пембертон.
— Ради всего святого! Что бы эта дама ни думала обо мне, ее мысли никоим образом не связаны с реальностью. Посмотрите на меня. По-настоящему посмотрите. Я… я… — Он нервно провёл рукой по волосам. — Я не гожусь для брака. Мне с трудом удается поддерживать любезный светский разговор с гостями в собственном доме. Я буду худшим из мужей. Я не слишком, хороший сын и брат. Я…
Он отвернулся и двинулся дальше, все ускоряя шаги.
— Мне не хочется обсуждать свои недостатки. Лучше я покажу вам ежевичную плантацию. Мне бы хотелось, чтобы вы поглядели на нее весной, когда кусты в цвету. Они прекрасны.
Он предложил ей завернуть за угол дома и направился вместе с ней в конец своей усадьбы.
— Мое королевство ждет.
Он указал на простиравшиеся перед ними поля, потом с усмешкой повернулся к Эванджелине.
Она замерла.
Но это не походило на удивление, на восторженное изумление, сопровождающееся блеском глаз и улыбкой, когда руки в восхищении подносят к пылающим румянцем щекам.
Это был самый худший вид оцепенения.
Ее глаза были мучительно расширены, краска схлынула со щек, кожа покрылась испариной. Дыхание ее стало поверхностным, губы чуть приоткрылись, и из них вырвался слабый свист. Конечно, ферма может понравиться не каждому, но все же обычно мисс Пембертон ни на что не реагировала так болезненно. Когда он видел ее в таком состоянии в прошлый раз, это произошло после того, как она дотронулась до трупа лорда Хедерингтона.
— Мисс Пембертон? В чем дело? Скажите мне.
— Я не могу туда идти. Не могу туда идти. Если я туда попаду, он меня схватит. Где он? Уже здесь? — Она содрогнулась. — Нет. Я не пойду туда.
