— Не важно, — слабо возражает Эванджелина. — Пожалуйста, скажите мне, что этот ужасный выпад против вас Франсины Радерфорд был в прошлом. Это было в опере? Да?
Сьюзен отворачивается и двигается по траве.
— Это положило начало светскому скандалу, о котором я упоминала. Я заметила ее флиртующей и милующейся с кем-то, кто не был ее дражайшей половиной. И кому-то рассказала об этом.
Эванджелина была вынуждена бежать, чтобы нагнать ее.
— Ангелы Господни, Сьюзен! Похоже, вы разрушили несколько жизней.
— Знаю. Я даже попыталась разрушить свою. — Она ускорила шаг. — Я не хочу обсуждать свое прошлое постыдное поведение. Теперь я стала другой. Пойдемте запускать змеев?
Минуту спустя Эванджелина последовала за Сьюзен на тот участок газона, где еще оставалось несколько змеев.
— Знаете, — сказала она, когда Сьюзен взяла желтого змея из кучи лежавших на траве. — Я полагаю, что и Лайонкрофту неприятны постоянные напоминания о его прошлых грехах.
Сьюзен резко повернулась к ней:
— Знаете что? Если вы думаете, что могли бы стать образцовой женой для Лайонкиллера, то можете брать его. Он как раз направляется к нам, и я, черт возьми, уверена, что не ради меня.
— Он видит не меня, — сказала Эванджелина, простирая руки вперед. — Он видит только мой дар. Как и все остальные. Как только он узнает правду, я перестану быть Эванджелиной и стану для него просто посторонней девушкой, способной впадать в транс и видеть то, что недоступно другим. Я никогда не буду для него нормальной женщиной. А вы можете…
Но Сьюзен уже удалялась со змеем в руке, не добавив больше ни слова.
— Почему вы не сели рядам со мной? Проклятие! Он вовсе не это собирался сказать.
Мисс Пембертон медленно-медленно повернулась, пока наконец не оказалось, что она смотрит прямо ему в лицо из-под этих темных густых ресниц. И это было все, что Гэвин мог сделать, чтобы удержаться от соблазна встряхнуть ее, поцеловать, а потом перекинуть через плечо и убежать с добычей в дом.
— Дело в том, — начал он и запнулся.
Право же, был, наверное, способ не сказать того, что он только что сказал. Так к чему было фальшивить и что-то придумывать?
— Я сохранил для вас место, — признался он. — Я рассчитывал на ваше общество.
По лицу ее мгновенно промелькнуло какое-то неуловимое выражение и тотчас же исчезло.
— Разве вам не было приятно общество Сьюзен?
— Что это сегодня происходит? — спросил Гэвин. − Вы спрашиваете о ней, она о вас…
— Сьюзен спрашивала обо мне?
Вопрос был вполне невинным, но в выражении лица мисс Пембертон было что-то особенное.
— Я сказал, что… А впрочем, не важно.
Гэвин опустился на колени перед несколькими еще остававшимися змеями. Она опустилась рядом с ним.
— Вы хотели сказать о портрете? Но разве есть что-то не важное для вас, если это касается живописи?
Он стиснул зубы:
— Зачем спрашивать, если вы уже знаете?
Она бросила на него взгляд искоса.
— Вы же заполнили весь дом своими полотнами. Значит, это очень важно для вас.
— Я люблю писать пейзажи… Возьмите змея.
Гэвин поднялся на ноги.
— Что? — Она склонила голову, все еще стоя на коленях, и подняла к нему лицо.
— Выберите змея, мисс Пембертон. — Он сглотнул, почувствовав, как брюки вдруг стали ему тесны. — Пожалуйста.
— Зачем?
— Так мы будем выглядеть, будто собираемся запускать змеев, а не… ссоримся. Ради Бога, почему с вами всегда так трудно разговаривать?
— Разве?
— Все черти ада!
— Я подумала, что вы хотите сидеть рядом со Сьюзен.
Гэвин наклонился, схватил змея и отошел от нее на несколько шагов.
— Почему бы, черт возьми, я этого захотел? Эванджелина рассеянно копалась в куче бумажных змеев.
— Она богата, красива, настоящая светская леди, она…
— Не похожа на вас.
Ее плечи поникли.
— Нет, совсем не похожа.
Гэвин уронил своего змея. Он подошел к мисс Пембертон, заставил подняться на ноги и схватил за плечи.
— Будь мы здесь одни, я бы убедительно показал вам, что вы действуете на меня так, как девчонке Стентон и не снилось.
Она покраснела, рванулась от него и занялась змеями.
— Но мы не одни.
Он рассмеялся:
— Положите этого змея, и я отведу вас в другое место, где мы будем одни.
