– Браво! – Адди отодвинула пустую тарелку и зааплодировала. – Вам надо поехать в Мельбурн, залезть на ящик и толкнуть речь. Готова спорить, из вас выйдет выдающийся политик – человек из народа, который борется за его интересы.
– Мне бы хотелось, чтобы мои взгляды были всем известны, – согласился Келли. – Только это невозможно.
– Ну, не скажите. У вас есть шанс.
– Как это?
– У меня есть друг, который пишет книгу, и я знаю, что ваши взгляды его очень заинтересуют.
– Это тот парень, за которого вы собираетесь замуж? – угрюмо взглянув на нее, спросил Келли.
– Тот самый. Конечно, если я когда-нибудь вернусь в Мельбурн, – язвительно добавила она. – Знаете, Нед, ваши действия противоречат вашей собственной философии. Вы же не обижаете честных людей. А мой дедушка, Крейг Макдугал, – один из честнейших людей; от того, что ему случилось разбогатеть, он ведь не перестал быть честным, не правда ли?
Келли молча опустил голову.
У Джо Бирна так сильно дрожали руки, что он не решился зажечь сигарету. Словно белка в колесе, в его голове крутилась одна мысль: «Господи! Что нам с ней делать? Я никогда не посмею сказать Неду, что не оставил записку для ее деда. Он меня просто убьет. Но она же не может остаться с нами навсегда. Как-то мы должны от нее избавиться. Как?»
Его рука опустилась на рукоятку пистолета.
После ужина Адди поднялась на вершину ближайшего холма, чтобы понаблюдать закат солнца. От открывшегося зрелища у нее буквально захватило дух.
– Какое великолепие! – пробормотала она.
– Ничего прекраснее я еще не видел, – поддержал ее Келли. На закат он, однако, не смотрел. Его взгляд был устремлен на Адди.
По темно-синему горизонту плыли золотисто-оранжевые облака. В вышине темнеющее небо принимало фиолетовый оттенок.
Они сидели на бревне до тех пор, пока день окончательно не померк. Темнота, однако, царила всего несколько секунд, потому что из-за горных вершин тут же показалась луна.
– Она похожа на гигантский апельсин, – заметила Адди. Поднимаясь вверх, луна словно становилась меньше. Ночной ветерок шевелил верхушки эвкалиптов, редкие листья которых в лунном свете казались мокрыми. Белые стволы камедных деревьев блестели ярче, чем днем.
– Легко понять, почему аборигены считают их призраками, – тихо проговорил Келли.
Вздрогнув, Адди обхватила себя руками.
– Они и вправду выглядят очень таинственно.
– Вам холодно, – сказал Нед. – Вот, возьмите мою жилетку.
– Не надо, – возразила она. – Спасибо, со мной все в порядке.
– Не упрямьтесь. – Он встал и накинул на Адди тяжелую кожаную жилетку, задержав руки у нее на плечах.
Оба молчали. Адди сидела совершенно неподвижно, хотя мысли ее были тревожными. Прикосновение мозолистых рук Келли давало ей ощущение покоя.
Когда он дотронулся губами до ее затылка, Адди вздрогнула, но не отстранилась. Повернув голову, она заглянула в глаза мужчины.
– Нед… – тихо произнесла она.
«Остановись, пока не поздно!» – кричало ей сознание. Но было уже поздно. Аделаида Трент всегда больше прислушивалась к велению сердца, чем к голосу рассудка.
Нагнувшись, он поцеловал ее в губы – сначала нежно, потом более страстно. Дрожь пробежала по телу Адди, когда руки Келли коснулись ее отвердевших сосков. Его набухшая плоть уперлась ей в спину. Подняв руку, Адди погладила его по щеке. Ей внезапно до боли захотелось, чтобы все произошло немедленно. Адди развернулась лицом к Келли, тот опустился на колени и, обняв ее за талию, крепко прижал к себе.
– Давай я тебе помогу, – прошептала Адди, когда Келли начал возиться с пуговицами на ее рубашке.
Все было как во сне. Адди знала наверняка, что на самом деле ничего не происходит, а если и происходит, то не с ней. В ее теле словно поселился кто-то другой.
Лиф, корсет, рубашка – все это уже было на земле. Келли помог Адди освободиться от бриджей, ботинок и панталон, а вскоре и его ботинки, рубашка и брюки тоже оказались на земле, среди пышных желтых цветов. Стоя на коленях, мужчина и женщина обнимались, целовались, ласкали друг друга руками и губами.
– Я люблю тебя, – сказал Келли.
Это был удар ниже пояса. Адди почувствовала, как в ней вновь пробуждается чувство вины. Она не могла ответить Келли тем же, хотя хорошо понимала, что для него даже явная ложь сейчас будет подарком.
