Красить волосы в черный цвет было слишком поздно, поэтому Бекка старалась не выходить из дома. Телефон разрывался от звонков. Тайлера она больше не видела, но оказалось, что он был прав насчет шерифа, поскольку все остальные тоже так думали и обсуждали новость за кофе с соседями. Напряжение в городе нарастало. Тайлер, разумеется, все знал, но не стал говорить на эту тему, когда вечером пришел к ней. Держался он стоически. Бекке же хотелось бегать по домам и вопить во весь голос, обвиняя жителей Риптайда в несправедливости и злоязычии. Тайлер – прекрасный человек и никогда пальцем бы никого не тронул, а тем более жену!
Но она не могла рисковать из страха, что кто-нибудь в городе все-таки вспомнит недавние выпуски теленовостей и свяжет исчезновение Ребекки Мэтлок с появлением в Риптайде некой мисс Пауэлл. Слишком опасно…
Поэтому она лишь молча слушала, как судачат местные кумушки о странном исчезновении Энн Макбрайд, по словам мужа, неожиданно бросившей его и малолетнего сына. Мать Энн, Милдред Кендрел, умерла два года назад, и у Энн никого не было, кроме Тайлера и Сэма. Никаких родственников, к которым она могла бы поехать и которые могли бы донимать Тайлера бесцеремонными расспросами о том, куда внезапно исчезла его жена. «Только взгляните на бедняжку Сэма, такого замкнутого, запуганного… Он, наверное, что-то видел, уж будьте уверены. Да, отчима он вроде не боится, ну и что? Это доказывает только, что детская память отсекла… заблокировала ужасные впечатления…»
Теперь-то все частички головоломки встали на свои места. Тайлер огрел жену по голове скорее всего потому, что та хотела уйти, а потом замуровал в подвале Джейкоба Марли. Малыш о чем-то знает или догадывается, потому что разительно изменился сразу же после исчезновения матери.
Все последующие дни Тайлер держался с необыкновенным достоинством: не отвечал сплетникам, не вступал в споры, не пытался объясниться, упрямо игнорируя косые взгляды людей, раньше считавшихся его приятелями, и хладнокровно занимался своими делами.
Бекка понимала, как тяжело ему приходится, но что она могла сделать? Она твердила снова и снова:
– Тайлер, я знаю, что это не Энн. Вот увидишь, эксперты докажут, что это кто-то другой.
– Но как?
– Если не установят, кому принадлежит тело, начнут проверять ДНК пропавших девушек. Скоро весь город будет молить тебя о прощении. Потерпи немного.
Тайлер тяжело вздохнул и промолчал.
* * *
В восемь вечера Бекка вошла в продуктовый магазин, понадеявшись, что покупатели к этому времени разойдутся. Так и было. Она быстро пошла между стеллажами, бросая покупки в тележку. Последним пунктом ее списка было арахисовое масло с кусочками орехов. Она нашла нужную полку, взяла маленькую баночку и, заметив, что она вся потрескалась, хотела позвать менеджера, но банка раскололась у нее в руках. Бекка вскрикнула и уронила осколки. Масло выплеснулось на горшочки с джемом и конфитюром, стекло и тягучая масса со дна разлетелись по полу. Бекка в ужасе застыла, глядя на лужу.
– Вижу, вы покупаете натуральные продукты, без сахара. Совсем как я.
Бекка вздрогнула и повернулась, так резко, что поскользнулась на скользких плитках и едва не плюхнулась в масло. Мужчина успел схватить ее за руку и поддержать.
– Простите, не хотел вас пугать. Позвольте, я достану другую банку. А вот и юный помощник с тряпкой. Попросите его вытереть подошвы туфель.
– Да, конечно.
Этого человека она не знала, хотя ничего удивительного тут нет: половина города ей не знакома. Черная ветровка, темные джинсы, кроссовки фирмы «Найк». Судя по первому впечатлению, он отличается атлетическим сложением. Длинные волосы, такие же темные, как глаза, пристальный жесткий взгляд, суровое лицо.
– Самое противное – необходимость размешивать масло перед тем, как поставить его в холодильник, – продолжал он. – Жир всегда переливается через края и пачкает руки.
Он улыбнулся ей одними губами. Взгляд оставался таким же холодным и проницательным, словно мужчина видел все плохое и постыдное, что люди пытались скрыть от него, и привык к такому положению вещей, воспринимая его, как истинный философ. Бекка поежилась. Ей не хотелось, чтобы кто-то смотрел на нее так. И говорить с ним ей не о чем. Поскорее бы выбраться отсюда.
