— Ну, может быть, чуточку поголодав, крысы станут осмотрительнее и в следующий раз хорошенько подумают, стоит ли с нами связываться, — довольно прохладно сказала Соловет, накладывая себе порцию грибов.
— Неужели крысы на самом деле голодают? Ведь это неправда! — удивился Викус.
— Да что ты?! — с иронией откликнулся Живоглот. — Ты говоришь, неправда? Вы же оттеснили их до границы с муравьями. Рыба там не водится, то есть водится, но ловить ее крайне опасно, и улов невелик. И что же, по-твоему, крысы должны при этом чувствовать?
За столом воцарилась тишина. Грегор попытался представить себе, каково это — быть крысой. Голодной крысой. По собственному опыту он знал, что когда голоден, ты не можешь думать ни о чем другом, кроме еды. Ну и иногда — о том, что у кого-то еды навалом. Видимо, крысы тут не исключение.
— На самом деле это не было частью плана. Но у меня и так по горло хлопот, чтобы думать еще и об этом. Но помни, Соловет: как аукнется, так и откликнется. Посеешь ветер — пожнешь бурю.
— Так ты об этом пришел мне сообщить? — Соловет даже не смотрела в его сторону.
— Нет-нет, что ты! Ты знаешь, что делаешь. Ну, или по крайней мере думаешь, что знаешь. Я просто привел вам Вертихвостку. А еще — я должен научить Грегора искусству, которым вы не владеете. — Живоглот сунул в рот последний кусочек хлеба и отвалился от стола. — Ну что, парень, готов?
— Готов к чему? — спросил Грегор, глядя, как крыса смахивает с шерстки хлебные крошки.
— К своему первому уроку! — Живоглот шумно глотнул. — Он начнется прямо сейчас.
— Эхолокация?! — переспросил ничего не понимающий Грегор. — Ты собираешься учить меня эхолокации?!
Он сидел в круглой пещере где-то глубоко под Регалией, и у него при себе не было ничего, кроме маленького карманного фонарика.
Живоглот стоял, лениво прислонившись к стене. Даже для крысы у него была просто кошмарная фигура. Во время боя все его тело вытягивалось в струнку и наливалось силой и энергией. А в минуты отдыха, когда он был расслаблен, на него странно было смотреть. Грегору Живоглот с его изрядным пузцом напоминал мешок картошки. Или подающих в бейсболе. Глядя на них, думаешь, что им не под силу и круг по стадиону пешком пройти не задохнувшись. Но стоит поставить их на подачу — и ты видишь, на что они способны: мяч от их удара летит с бешеной скоростью, и не дай Бог, если он попадет в глаз отбивающему, — тот запросто может остаться и без глаза…
Живоглот сполз вниз по стене, словно стоять было для него слишком тяжело.
— Да, эхолокация. Давай-ка, поведай мне, что ты про нее знаешь.
— Я знаю, что ею владеют летучие мыши. И еще, кажется, дельфины… Это что-то вроде радара. Они посылают сигнал, который отражается от чего-нибудь, — и по этим отраженным волнам они ориентируются даже в темноте, — ответил Грегор. — Но люди так не могут. Я, например, точно не могу.
— На самом деле это всем под силу — в разной степени, конечно. И в вашем Наземье некоторые незрячие добиваются блестящих результатов, — возразил Живоглот. — У нас в Подземье люди просто не уделяют этому должного внимания, что крайне глупо с их стороны. А остальные тут, внизу, в той или иной мере пользуются своими способностями.
— Ты имеешь в виду, что и тараканы, и пауки, и… — начал Грегор.
— Решительно все! Живя в темноте, мы поколение за поколением развивали в себе эту способность. И даже если ты не станешь мастером — просто потому, что ты не родился с этим в крови, — научиться кое-чему ты вполне способен. Тем более что это тебе очень пригодится, — заключил Живоглот. — Представь, например, что ты оказался один на один с крысой и к тому же потерял фонарик.
Грегор мельком заметил мелькнувший крысиный хвост, и рука его уже приготовилась схватить его, но на этот раз Живоглот оказался проворней. Задней лапой он выбил у мальчика из руки фонарик, и тот теперь крутился на полу примерно в двадцати футах от них — луч фонарика, словно на дискотеке, покружил по пещере, а потом остановился и стал светить в стену. В пещере стало совсем темно.
Голос Живоглота раздался совсем рядом, и Грегор невольно вздрогнул.
