— Неужели! — девочка засветилась счастьем. — Милый, милый Лео! Вы, правда, волшебник!
— Остаётся уговорить вашего папу… Надеюсь, он разрешит вам играть под вымышленным именем… А если нет, я его заколдую!
Смеётся, счастливая златокудрая Василиса. А Лео шепчет жарко, с упоением:
— Вы прирождённый талант, Алиса… Ханукаин хочет встречи с вами немедленно!
— Мы уговорим отца!
Бушует фонтан мазурки. Вот их, щебечущих, несёт на Царицына, как на ледяной и немигающий маяк. Круг на исходе, сейчас Лео дотанцует президентскую дочку до стула… Ну, уж нет!
Царицын отделился от колонны и решительно, стуча каблуками, пошёл прямо через зал на распорядителя, отважно пересекая бурлящее пространство мазурки. Конечно, это было нарушение.
— Запишите мой пароль, — звенящим голосом сказал он послушно присевшему распорядителю. — Маска и магия.
Вот подлетают они, смеющиеся, разгорячённые танцем, девочка весело падает на стул, а ненавистный Лео уже что-то нашёптывает ей.
Ах, подлец, он тоже назвал качество! Кадет Царицын, сжимая кулаки, шагнул ближе…
— Итак, сударыня… — распорядитель изящно поклонился президентской дочери. — Каким качеством вы хотите обладать?
— А каков нынче выбор? — закинула голову.
— Гений и гордость! Поэма и прелесть! Ум и удача! Она слушает, снисходительно склонив головку набок.
— Тайна и триумф! Маска и магия!
— Пожалуй, мне нужны… маска и магия!
Всё. Русский Иван победил. Шаг в сторону, лёгкий наклон головы…
Он и должен побеждать, потому что это — его, Царицына, судьба.
— Вас похитил юный кощей Рябиновский, — смеются красивые глаза кадета и смотрят слишком уверенно.
Неужели догадался, кто она?
— Насколько я помню, Вы хотели бы сойти за Ивана Царевича? — пытливо смотрит девочка с платиновой лилией в волосах, с проводочком за розовым ушком. — Но где же ваша стрела?
Царицын чуть не качнулся от гениальной остроты момента. Он даже покраснел, понимая, какое сейчас произведёт впечатление.
Вот она, правая рука. Ныряет на миг в карман чёрных кадетских брюк. Он вкладывает в её ладонь лёгкий предмет из пластмассы. Ярко-красную стрелу с присоской на конце. Ту самую, из газет.
— Вы… и есть тот самый?
— Я же сказал, милая Василиса. На этом балу мы только вдвоём в масках.
Как резко звенел в телефонном мирке
Твой голос, опасный подвохом I
Вот трубка вздохнула в моей руке
Осмысленно-тяжким вздохом
И вдруг онемела с раскрытым ртом…
Конечно, не провод лопнул!
Я дверь автомата открыл пинком
И снова пинком захлопнул…
Николай Рубцов
Иван и Василиса! Вечная русская сказка становится явью. Какой сюжет! Она хранит его стрелу. Однажды, и очень скоро, он придёт за стрелой… Сквозь колкие снежинки Иван Царицын бежал по льдистой брусчатке к автобусу. Заскочил — радостный, в распахнутой шинельке.
Вот и пришла к нему любовь. И, конечно, не такая, как у всех. Никогда в жизни сердце не колотилось так радостно, обмирая от счастливых воспоминаний: вот платиновая лилия скользит по тёмному озеру паркета — под ноги Царицыну. Это не случайно, это судьба. Верный знак… Мы созданы быть вместе. Какая будет пара! Легендарный московский гаврош, неуловимый мститель, дуэлянт и партизан по кличке Царевич — и нежная, тонкая, благородная дочь президента… Это сюжет! Робин Гуд плюс принцесса! Мальчик из низов, рождённый заложницей, поднявшийся на крыльях мщения на самый верх, в стратосферу власти — чтобы отомстить за отца. Влюблённая царевна помогает ему…
Кадеты орали «Фуражку». Но Ваня Царицын молчал, он прислушивался к внутреннему жару в душе: ах, как хорошо влюбиться! Вот для чего, оказывается, живут на свете люди! А он-то, дурак, не догадывался, что мир устроен не ради учебников, нормативов и почётных грамот… Он устроен ради Вани Царицына и его великой любви! Ваня вспомнил, что влюблённым полагается сочинять стихи, ведь у них поёт душа…
Ты — солнечная лилия в саду,
А я - холодный путник одинокий.
Приду к тебе, мой ангел синеокий,
И к сердцу истомлённому прижму!
Лучше — «утомлённому». Ведь он, Царицын, уже много пережил. Его сердце утомлено мимолётными, ненужными связями — вспомнить хотя бы Беллу…
Стихи недурны, подумал Ваня, но дочка президента заслуживает особенного шедевра. Надо что-нибудь тонкое, чтобы с красивыми словами. Приплести какую-нибудь «виньетку», ввернуть изысканный «пируэт».
