Время основания греческих колоний в восточном Крыму и на Тамани для нас во многих случаях еще неясно, но мы пока нигде не имеем каких бы то ни было доказательств в пользу их возникновения в VII в. Даже Пантикапей, основание которого относили к концу VII — началу VI вв., не дал пока никаких материалов, подтверждающих такую раннюю дату, за исключением упомянутого выше погребения на Темир-Горе, несомненно не связанного с городом[105].
Самые ранние, притом единичные, находки в Пантикапее лишь немногим старше середины VI в. В Нимфее наиболее ранние остатки греческого поселения относятся к середине VI в.[106]
На Таманском полуострове количество ранних находок, еще первой половины VI в. больше, чем в районе Керчи. К их числу относится и известное, вероятно, местное, погребение с родосской энохоей начала VI в., случайно обнаруженное в 1913 г. в районе Цукурского лимана, где не известно ранних греческих поселений[107].
Из греческих городов Тамани наиболее ранний материал дало городище на месте Таманской станицы, может быть соответствующее древней Гермонассе, где особенно интересен ранний греческий могильник, примерно середины VI в., обнаруженный в 1925–1926 и исследованный в 1931 гг.[108]
Только во второй половине VI в. и в его конце мы в районе Боспора видим иную картину, определяемую наличием уже целого ряда греческих колоний и широким проникновением греческих предметов во все поселения Керченского и Таманского полуостровов. В это время существуют не только Пантикапей, но и Феодосия, Нимфей, Мирмекий и Тиритака на крымском берегу. На Тамани находки VI в. представлены в целом ряде поселений, в том числе в Фанагории[109], в Тамани (Гермонассе?)[110] и в ряде других мест[111]. По-видимому, в это же время возникает и Горгиппия на месте современной Анапы.
Таким образом, в результате археологических работ последних 20 лет можно уверенно говорить о заселении района Боспора Киммерийского греками в период начиная с середины (отчасти, возможно, еще со второй четверти, как, напр. в Пантикапее, Мирмекии и в Таманской станице) и в течение второй половины VI в.
Большой интерес представляет вопрос о причинах, вследствие которых рассматриваемая группа поселений возникла позже колоний северо-западного Причерноморья. Ответ на этот вопрос, вероятно, может быть найден не только (и возможно — не столько) в географическом положении района, сколько в том обстоятельстве, что устья Днепра, Буга, Днестра издавна являлись районами сравнительно оживленного обмена и что там давно сложился определенный культурный центр, чего не было в догреческое время на, Боспоре.
Мы выше видели, что путь с Кавказа через Тамань и Крым, вероятно, использовался задолго до появления греческих мореплавателей, но сношения по этому пути связывали древний культурный очаг Прикубанья (с центром в районе Майкопа) с северночерноморскими, областями, только проходя через область Боспора. Лишь в совершенно единичных и, отчасти, сомнительных случаях можно было думать о наличии связей Боспора с югом, откуда позже проникли сюда греки. К тому же в непосредственно догреческий период, в VII в., связи северного Причерноморья с юго-востоком, в том числе с Прикубаньем, по-видимому, в основном переключились на сухопутные степные пути, о чем мы также говорили выше.
Путь же через Керченский пролив к устьям Дона археологически впервые может быть прослежен только посредством двух упомянутых выше находок из Криворожья и из Хоперского округа, а также и смутным известием Плиния о карийцах в устье Танаиса.
Таким образом, в северо-западном Причерноморье греки воспользовались уже существовавшими путями и связями, основав свои поселения в области более ранних культурных очагов. Здесь же на Боспоре они должны были обосноваться в районе, не игравшем в культурном развитии окружающих стран до тех пор сколько-нибудь значительной роли, хотя и лежавшем на транзитном пути раннего обмена.
В пользу культурной отсталости Керченско-Таманского района по сравнению не только с Прикубаньем и Кавказом, но и со степями Приазовья и с Крымом, в период до VII в. говорит бедность их памятниками эпохи бронзы. Об этом же, возможно, свидетельствует и сохраненная до времени колонизации особо тесная связь этого района с именем киммерийцев, что как бы говорит о том, что процесс образования скифского общества лишь слабо затронул эти места. Из изложенного видно, что вряд ли возможно согласиться с уже упоминавшейся точкой зрения М. И. Ростовцева и Ю. В. Готье, отмечающих, что Боспор, в отличие от Ольвии, был расположен «посредине большой дороги из цивилизованных стран в южнорусские степи»
