.
По вопросу о способах проникновения этих предметов в среду туземного населения северного Причерноморья, автор констатирует, что предметы, найденные в Немирове и в Болтышке, могли быть доставлены при посредстве поселения на Березани, тогда как на востоке не было еще ни одного греческого поселения. «Естественнее предположить другое, а именно, что такие изделия завозились в Причерноморье греками еще до того, как покрылась сетью колоний приморская полоса этой области. Это, конечно, еще не была регулярная, организованная торговля, а лишь отдельные наезды, может быть, наезды рекогносцировочного характера…» «Такая торговля, при которой находили сбыт греческие художественные изделия и вместе с тем выяснялась, очевидно, и возможность получать необходимые Греции товары северного Причерноморья, как раз и могла подготовить почву для основания новых колоний».
Как видим, археологический материал сейчас уже подтверждает гипотетическое построение Миннза, значительно отличающееся от взглядов, например, Б. В. Фармаковского или Э. Р. Штерна, видевших в ранних греческих предметах, найденных в пределах древней Скифии, показатели уже установившихся сношений с постоянными греческими колониями[91].
Мы, таким образом, видим, что в VII в. впервые завязываются сношения между находящимися уже на высшей ступени, варварства местным населением северо-черноморских степей и греческими мореплавателями и торговцами, проникающими до устьев больших рек северо-западной части моря, до района Керчи, а возможно, и до Донской дельты.
Торговля эта носит доколониальный характер, не сопровождаясь созданием постоянных греческих поселений, за единственным исключением поселения на острове Березани, возникающего еще в VII в.
Импортируемые греками предметы роскоши полностью поступали в распоряжение местной племенной знати, которая в обмен на них отдавала накопленные ею богатства. Мы не имеем для этого раннего времени документальных данных, характеризующих получаемые греческими торговцами эквиваленты, но можно полагать, что первое место среди них занимали рабы.
Вполне возможно, хотя это также не подтверждено какими-либо документальными данными, и предположение Ростовцева что в первоначальных поездках греческих мореплавателей в район северного побережья Черного моря, в устья наших больших рек и в Керченский пролив, значительную роль играли и рыбные богатства этих мест[92]. Однако, по моему мнению, нет оснований, вместе с Ростовцевым, считать, что первые постоянные поселения греков, колонии в собственном смысле слова являлись в основном «рыболовными станциями». В VII–VI вв. ни Иония, ни собственно Греция не нуждались еще в регулярном значительном импорте рыбы. Предпосылкой для возникновения колоний являлось установление торговых сношений с местным населением, а рыбные богатства побережья скорее всего могли только способствовать установлению таких сношений между проникавшими на отдаленный север первыми греческими мореплавателями, являвшимися пиратами, торговцами и рыбаками одновременно, и населением тех мест, где они временно останавливались.
VIII. Возникновение постоянных греческих поселений в северном Причерноморье в VI веке
Следующий этап в развитии сношений скифских племен с греками характеризуется появлением постоянных греческих поселений в северном Причерноморье. Первое из них, возникшее на Березани еще в VII в., по самому характеру своему, вследствие расположения на острове, как нельзя лучше подходит к требованиям, предъявлявшимся к первичным поселениям и факториям, где условия безопасности играли, вероятно, не менее значительную роль, чем даже удобство сношений с местным населением.
Все же на Березани ко времени возникновения греческого поселения, по-видимому, существовал уже местный поселок (или же он возник одновременно с греческим), о чем свидетельствуют жилые ямы, одна из которых, исследованная в 1931 г., была засыпана в начале VI в. О том же, видимо, говорят и остающиеся до сих пор неопубликованными скорченные погребения, обнаруженные в Березанском некрополе Г. А. Скадовским в 1900–1901 гг.
