Она вышла под дребезжащие струи проливного дождя и скрылась в пелене вечера. На секунду мне стало грустно и одиноко, как будто безвозвратно потерялась какая-то часть меня. Неужели, это бывает? Говорят, что великий поэт однажды встретил себя на мосту. Заговорил ли он сам с собой или прошел мимо? Возможно, он не решился сделать то, о чем говорила Анн, и именно поэтому столь рано погиб…
Так, размышляя и восстанавливая в памяти весь наш диалог, я поехала домой, где меня ждал соскучившийся по играм Филипп и мама, приготовившая сладкие пирожки, пропитанные добротой и детством.
В шесть пятнадцать я припарковал свой седан в подземном гараже дома — встреча с партнерами, проходившая в одном перехваленном ресторане, закончилась раньше, чем планировалось. Я был сыт, доволен заключенной сделкой и почти счастлив от сознания того, что больше мне не грозят бесцельные свидания с Марой.
Поднявшись в квартиру, я первым делом сварил себе кофе. Как оказывается хороша может казаться жизнь, если ее рассматривать только со стороны фасада. Невидимым облаком поплыл по кухне терпкий аромат неподдельных ямайских зерен.
Я вышел на балкон и поставил чашку на парапет. В вечерних лучах пробивавшегося сквозь тучи солнца ее тонкий, почти прозрачный фарфор засветился старинной китайской бумагой. Скоро должна прийти эта девушка… Марианна… Интересно, почему Инна вчера так нервничала, когда говорила со мной по телефону? Я вытащил из кармана пачку сигарет и сел в кресло. Может быть, она рассчитывала на то, что я и ей назначу встречу? Я ухмыльнулся — этого она от меня вряд ли дождется. Мечтательница. За те три года, которые я ее знал, она не раз предпринимала попытки перевести наши отношения в формат любовного романа. Мне этого не хотелось — когда-то я обещал ее покойному брату стать для нее наставником, и в мои планы не входило переводить это все в любовную связь. Я помог ей найти свое место в этом огромном городе, сделал из нее модного дизайнера интерьеров — благо, что она оказалась не лишена художественного вкуса — и теперь считал свою миссию выполненной. Она же, к моему великому сожалению, решила, что наша дружба должна превратиться в крепкие семейные узы. Глупое создание.
Мои размышления прервал сигнал домофона. Я взглянул на часы — было без пятнадцати семь. Видимо, эта Марианна очень торопила время…
Я приехала по указанному адресу немного раньше срока и решила немного погулять. Но побродив несколько минут вдоль чугунной ограды, поняла, что больше не могу ждать. Если он действительно видит людей насквозь, то моя нервная торопливость не покажется ему невежливой.
Артис… Странное имя… Хорошо бы он оказался грамотным специалистом. Я быстро пересекла внутренний двор и вошла в центральный подъезд здания. До сих пор мне не приходилось бывать в таких дорогих домах, и я несколько оробела. Какое счастье, что я догадалась надеть свое лучшее платье и недавно купленный плащ — на человека, привыкшего к таким большим деньгам, нужно постараться произвести хорошее впечатление. Позвонив в дверь, я поняла, что слишком сильно волнуюсь. Я приосанилась и заставила вести себя непринужденно…
— Марианна?
— Да. Здравствуйте… Я немного раньше…
— Проходите. Давайте вашу куртку, я повешу ее просохнуть, — мне показалось, что в мою прихожую вошла испуганная гимназистка. — Чувствуйте себя свободно.
— А туфли мне снимать? — она посмотрела на меня собачьим взглядом.
Интересно, какой жизнью надо жить, чтобы ощущать себя такой неуверенной? Меня охватило любопытство. Снимать ли ей туфли? Милый ребенок.
— Как хотите, — я сделал безразличное выражение лица. — Если вам так уютнее, то можете остаться в них. Пойдемте.
Мы прошли в гостиную, и я указал ей на кресло:
— Присаживайтесь. Постарайтесь не нервничать. Может быть, хотите кофе? Или чай? — я едва сдерживал улыбку.
Она выглядела такой трогательной в своем хорошо отутюженном платье, что у меня сжалось сердце. Что мне сделать, чтобы вывести ее из оцепенения? Предложить спиртного? Я сел напротив нее на диван, так чтобы нас разделял журнальный столик.
— Так как насчет кофе?
