Прол и Гринь – это были настоящие имена ночных визитеров, а не прозвища или сокращения – действительно оказались охотниками, которые решили отправиться по нашим следам после того, как обнаружили побоище возле сгоревшего гравицикла. Будучи следопытами, бродящими по Диким Землям с момента, как научились ходить, они поняли, что Страж выжил и ему может понадобиться помощь. И хотя были нехристями, вполне обоснованно рассчитывали на ответную благодарность с его стороны.
Нехристи. Можно сказать, еще одна сила, поднявшая голову после Темных веков. С ними Ассамблея держала вооруженный нейтралитет. Не преследовала, не обращала в истинную веру (не то чтобы не пробовала), не требовала отказаться от своих воззрений, хотя и не одобряла последние. Зато при необходимости пользовалась их услугами, ведь проводники по опасной территории из них выходили самые лучшие.
Они не верили в Господа, не почитали вообще никаких богов и уж совершенно точно не поклонялись нынешним хозяевам Земли – демонам. Напротив, с последними они враждовали и даже порой давали по зубам. Пусть и действовали не в таких масштабах, как Церковь.
Зная на опустошенных вторжением Землях каждый уголок, нехристи могли появиться там, где их никто не ждет, нанести удар и раствориться, словно их и не было. Как правило, были они неплохо вооружены артефактами из прежних времен, кроме того, жизнь в условиях, когда воздух может поплыть и исторгнуть из себя адских тварей, развил во многих из них чутье. Особое, позволяющее предугадывать появление Разломов. А у некоторых, по неподтвержденным данным, появились способности, которые ранее встречались только у Темных Слуг. Магия.
Одного этого было достаточно, чтобы Ассамблея, считающая, что она одна должна обладать монополией на чудеса, относилась к нехристям с враждебностью. А ведь те были еще независимы, свободолюбивы и довольно зубасты, когда на их стиль жизни кто-то покушался.
Но жизнь не так проста, как хотелось бы иерархам Церкви, порой в ней приходится сотрудничать и с теми, кто тебе не очень нравится. Без проводников-нехристей Зауралье до сих пор оставалось бы вотчиной демонов. Все это я быстро рассказал Стефану, пока ночные гости подходили к стоянке и устраивались рядом.
Охотники были настроены к Стражу дружелюбно. С осторожностью, конечно, с готовностью быстро поменять свое отношение и действием это подтвердить. Но пока мы не давали повода к агрессии, они вели себя вполне достойно. Как путники, которые не желают никому зла, встретившиеся ночью в лесу с другими такими же.
– Ох и наделал ты там дел, Страж! – восхищенно пел Прол. – Сам-один такую прорву рабов Темных порубил! Вот прям respektierung!
Последнее слово – уважение – он произнес отчего-то на немецком языке. То ли был он ему родной – мало ли, то ли просто завел себе такую привычку умничать. Я, конечно, Стефану перевод сделал, а себе пометил – повнимательнее с ними. Слишком уж образованные для этих мест.
Прол был невысоким молодым мужчиной с сальными длинными волосами, торчащими из-под отороченной мехом енота шапки. Лицо его, совершенно обычное, читалось как открытая книга – все, что он говорил, отражалось на нем. Такой вот бесхитростный охотник, от которого никаких неожиданностей не ждешь. Если не приглядываться к глазам – умным и внимательным, которыми он поглядывал на Стефана.
Вооружен он был не как бог на душу положит, а вполне солидно. Винтовка в рост, причем какая-то странная, я упоминания о подобных даже в архивах не встречал. На поясе, кроме кучи подсумков с различными охотничьими мелочами, висели два внушительных ножа, а в пластиковой кобуре на бедре – пистолет.
Его товарищ, любитель проглатывать окончания слов, выглядел совсем не так, как я его себе представлял, пока тот сидел в кустах. По говору предполагал увидеть этакий дремучий валежник: борода лопатой, невысокого, но кряжистого лесовика. А вышел к лагерю классический «первый парень на деревне». Выше среднего для мужчины роста, худощавый, но не до болезненности, с лицом… не знаю… мечтательно-одухотворенным, что ли? Он совершенно не походил на охотника, который большую часть своей жизни проводит в лесах, скорее уж на разбивателя женских сердец.
