Пришедший в себя бандит запираться не стал. Некоторое время, конечно, потратил на проклятия и угрозы, а после парочки зуботычин сломался и вывалил все, что знал. Я, по мере его рассказа, мрачнел все больше и больше.
С другой стороны, а чего я ждал? Едва только гранатомет увидел, как все сразу понятно стало. Сам обнаружить нас Золотоголовый не мог – не по зубам демону углядеть человека, верой укрытого. Вот и поднял рабов своих, всех, до кого дотянуться смог.
То есть с самим-то Высшим отступники не встречались, много чести для такого сброда. Но демон из низших к ним приходил, и не только к этим, да. Он и указал, где можно найти древнее оружие, и приблизительное направление нашего движения. Обещал, в случае удачи, озолотить сектантов дарами: образцами технологий прошлого и собственной магией. Это сделало бы их ватагу самой сильной в этой глуши, остальных бы силой привели к покорности, но не сложилось. Мальчик в теле Стража убедил себя в том, что спит и снится ему, как он стал Стражем, сильным и быстрым.
– Давай-ка проверим, Стефан, что осталось целым после взрыва байка. Для нас теперь каждая мелочь может стать спасением.
От руин Перми мы удалились едва ли километров на семьдесят. Сверившись в очередной раз с картой, я пришел к выводу, что нам следует немного сменить направление, чтобы еще километров через пятьдесят выйти к ближайшей общине, которая тут обитала. Синие Глины – так называлось сельцо до прихода Ассамблеи, ныне же – Малахия, в честь ветхозаветного пророка. Обитало там, согласно переписи, почти семь сотен душ постоянного населения, а еще множество охотников, которые туда заходили, чтобы обменять добычу на припасы.
Это было самое крупное поселение в окрестных землях, и, разумеется, там имелся пост Граничной Стражи. Даже не пост – представительство. В наличии были также жрецы гражданской ветви Ассамблеи, те, которые больше занимались спасением душ, чем тел. Ранее я не хотел делать крюк и заезжать туда. Считал, что это бы стало потерей времени. Пока убедишь малахийцев в том, что говорю правду, пока те голубя отправят в епархию – сам быстрее доеду и весть довезу.
Сейчас же это рисовалось мне единственным вариантом. Пусть два дня мы туда будем добираться, и еще столько же, скорее всего, мне придется потратить, чтобы достучаться до провинциальных управителей, но это всяко быстрее выйдет, чем пешком отмахать почти тысячу километров. Да и безопаснее мне с людьми будет. Не станет же Золотоголовый открывать десятки Разломов вокруг Малахии, чтобы добраться до моего воспитанника.
Шагал Стефан бодро, с легкостью неся на плечах то немногое, что нам удалось собрать после нападения сектантов. Запасы еды дня на три, воды на день, но последнее проблемой не было – близ Камы полно притоков и ручьев. Еще удалось спасти походную постель, батареи для квача в хорошо экранированном и защищенном от ударов боксе. А вот кофр с рельсотроном взрывом повредило, как и саму винтовку внутри. Редкое и мощное оружие пришлось доломать, извлечь нужные запчасти и оставить на месте крушения.
Большая часть датчиков, как и элементов питания к ним, сгорели или были деформированы взрывом. Из оружия Стефану остался пистолет, снова полностью заряженный и имеющий также два запасных магазина, разряженный метатель, квач, одна дымовая и одна плазменная граната. Выходить с таким снаряжением в поход против всех демонов Ада я бы не стал, но выбора нам никто не оставил. Может, удастся разжиться имуществом, когда доберемся до общины, чем-то же с нами поделятся граничники?
К вечеру, едва начало темнеть, я скомандовал конец пути и стал с помощью мальчишки готовить лагерь к ночевке. В этот раз пришлось использовать одну лишь соль и большой запас посеребренной проволоки. И спать потом вполглаза, поскольку больше никакого «алярма» с внешнего датчика я не получу. Единственного дрона-разведчика и того пришлось выключить, чтобы сэкономить ресурс, – днем в нем нужда больше, чем ночью.
Перед отбоем я прогнал воспитанника, вооруженного сухой веткой, через серию тренировочных поединков с тенью. Двигался тот словно корова на льду, но лишь до тех пор, пока не ловил какой-то неуловимый момент погружения, будто бы восстанавливающий его контроль над телом на прежнем уровне. С этим нужно было что-то делать: не было у нас времени на раскачку, а следующий пропущенный удар мог быть совершен не куском заточенной кости, а острой сталью или того хуже – пулей. Но вот что именно делать и как заставить мальчишку превратиться в мангуста сразу, а не дожидаясь включения памяти тела, я не понимал.
