Октавио нахмурился.
– Куда же ты направишься?
Офелия ответила ему новой улыбкой, смутившей его еще больше.
– Они знают?
– Я с ними уже попрощалась.
– А. Well… у меня перерыв кончается. Прости, но работы мне теперь хватит по гроб жизни. Если вернешься на Новый Вавилон, обязательно навести меня.
Звякнув своими крылышками предвестника, Октавио избавил и себя, и Офелию от любого взгляда назад. Секундина тут же бросила партию и схватила брата за руку, которую он ей протянул. Елена и Поллукс растерянно смотрели на разбросанные по лужайке карты, неспособные продолжать игру без кого-либо, кто объяснял бы им правила.
Офелия осталась одна под деревьями. После долгого пребывания в замкнутых коридорах клиники всё вокруг ее очаровывало. Она всё еще чувствовала болезненную пульсацию под тюрбаном. Врачи были вынуждены сбрить ей волосы, но те уже отрастали. Было бы и впрямь иронией судьбы, если бы ее прибило балкой после того, как она пережила красный карандаш и апокалипсис. Но, по словам медиков, она легко отделалась. Огромная шишка, вывихнутое плечо, минус десять пальцев, по-прежнему бесплодный живот. Офелия не знала, было ли это следствием нескольких инверсий или поглощения собственного отголоска, но к ней вернулась ее старая добрая неуклюжесть. Да, она действительно легко отделалась.
Не всем так повезло.
– Вы меня покидаете.
Офелия наклонила голову. Арчибальд лежал под высокими папоротниками, надвинув цилиндр на нос, с Балдой, прижавшимся к его боку. Это замечание было тем более странным, что он ни разу не навестил ее в клинике. Офелия на него не обижалась. Она была ему обязана тем, что выбралась живой из Мемориала, а с момента их тройственного слияния она понимала его лучше, чем хотелось бы. Они теперь знали все тайны друг друга. Она никому не сможет дать жизнь; он не сможет надолго сохранить свою.
– Я знаю, что это противоречит вашей философии, – вздохнула она, – но всё же поберегите себя.
Как и каждый день с того мгновения, когда она очнулась на больничной койке, Офелию поглотила неотвязная мысль о живых, о вернувшихся, но главное – об исчезнувших. О Ренаре. О Гаэль. Об Амбруазе. О Янусе. О Матушке Хильдегард.
О Торне.
– Хватит, – приказал Арчибальд.
– Что – хватит?
– Хватит думать. Лучше слушайте.
И Офелия прислушалась. Среди мешанины звуков – криков попугаев, стрекота кузнечиков, разговоров – она различила бессвязный лепет Виктории рядом с вольером. Девочка бросала Фаруку мячик, который отскакивал у него ото лба. Всякий раз он слишком поздно поднимал руку. Виктория не сдавалась, посылала ему непонятные советы и даже бежала за мячиком. И всякий раз, как она спотыкалась, Беренильда рефлекторно вскакивала со скамейки, где устроилась, чтобы наблюдать за ней, но тетушка Розелина мягко клала ей руку на плечо, усаживая обратно.
Офелии их уже не хватало. Их всех. Может, ей не дано обзавестись собственной семьей, но та, которая со временем у нее образовалась, дарила ощущение, что отныне у нее много домов. Она в последний раз помахала родителям, брату, сестрам, крестному, каждому из них. Хотя перчатки, которые она анимировала во время выздоровления, создавали иллюзию пальцев, по-настоящему их заменял шарф. Он помогал Офелии одеваться, умываться, держать столовые приборы, и не потому, что она его анимировала с этой целью, а лишь потому, что сам так решил. Времена, когда они составляли одно целое, ушли. Теперь их было двое, совершенно разных, но добровольно остававшихся вместе. И это было хорошо.
– Я вам уже говорил, – предупредил ее Арчибальд из-под папоротника. – Если вы не вернетесь на Полюс, Полюс придет к вам.
– Мы вернемся.
Арчибальд приподнял край цилиндра.
– Мы?
Она удалилась, не ответив. Оставалась еще одна особа, с которой она должна повидаться. С той, что ждала ее у ворот, держась за прутья решетки, как старая дама; ее веки казались еще тяжелее, чем обычно. Стрелки невидимых часов пришли в движение одновременно с ее памятью.
– Ты неважно выглядишь, – сказала Офелия.
– Да и ты не очень-то презентабельна.
– Как мне тебя называть? Элизабет или Евлалия?
– Элизабет. Я давно уже не Евлалия. В сущности, мое имя не так уж важно. Важны они.
