Если в отношениях с Пруссией русской дипломатии важна была твердость, а с Данией - ловкость, то, имея дело с Англией, требовалось прежде всего терпение.
В октябре 1762 года в Россию приехал новый английский посланник - лорд Бакингем. Прежнего отозвали по просьбе русского правительства, поскольку он был слишком дружен с Петром III. Перед Бакингемом была поставлена задача - договориться с Россией о возобновлении союзного договора 1742 года и торгового договора 1734 года. Нельзя сказать, чтобы в Лондоне рассчитывали на скорый и легкий успех, но полагали, что возобновить эти весьма выгодные для Англии соглашения в конце концов удастся. Особенно сильно англичане были заинтересованы в торговом договоре. Соглашение 1734 года давало британским купцам весомые льготы. И хотя по истечении срока его действия льготы не были отменены, в Лондоне считали необходимым закрепить такое положение новым официальным соглашением. Идея Северного союза англичан тоже привлекала, и его создание представлялось делом для британской короны полезным.
В Петербурге Бакингем был принят подчеркнуто любезно и Екатериной, и ее министрами. Посланника заверили в самых дружеских чувствах, испытываемых императрицей к туманному Альбиону и его славному королю. Лорда заверили, что Россия заинтересована в установлении с Англией теснейших отношений, и это было истинной правдой. Но скоро выяснилось, что такие отношения в Петербурге и Лондоне представляют совершенно по-разному.
Когда Бакингему был передан русский контрпроект союзного договора, посланник с негодованием обнаружил, что "все предполагаемые изменения клонятся единственно к выгодам России". В русском проекте, например, предусматривалось, что в случае войны России с Турцией англичане будут выплачивать своему союзнику субсидию. В обмен Россия соглашалась помочь Англии защищаться от Испании и Португалии, если таковые на нее покусятся. В проекте предлагалось, что стороны будут нести равные расходы по устранению в Швеции французского влияния и т. д. Ко всему Бакингему было заявлено, что торговое соглашение может быть заключено только после союзного.
Желание русских дипломатов извлечь из предполагаемого соглашения выгоду для своей страны возмутило лорда до глубины души. В Лондоне его негодование вполне разделяли. И хотя переговоры продолжались, толку от этого было немного. Английские политики были не прочь сотрудничать с Россией и составить на севере Европы "знатный союз", но только главную роль в этом союзе они хотели отвести не Российской империи, а Британской.
Впрочем, вне зависимости от хода переговоров в Петербурге сотрудничество между двумя странами укреплялось в силу обстоятельств. Когда в Швеции обострилась борьба придворных партий, туда спешно был отправлен английский посланник. Он получил указание "относиться самым дружественным образом к русскому министру.., советоваться с ним обо всяком важном деле и шаг за шагом действовать заодно с ним". Посланнику были выделены и деньги, необходимые для поддержки антифранцузских настроений, хотя Панин считал, что сумма могла бы быть несколько больше".
В начале 1765 года на смену Бакингему в Петербург был прислан новый английский посланник сэр Джордж Маккартни, или, как его называли в России, кавалер Макартней. Для столь ответственного поста кавалер был еще очень молод - ему не исполнилось и 28 лет. Правда, и этому времени он уже успел стать членом палаты общин британского парламента и приобрести репутацию деятельного политика. При отъезде к месту службы Макартней получил указание - главное внимание обратить на заключение торгового трактата. В Лондоне хорошо понимали, что сделать это будет непросто, поэтому, дабы облегчить молодому посланнику первые шаги на новом поприще, его уполномочили заявить, что английский представитель в Польше будет впредь поддерживать интересы России в этой стране всем своим влиянием.
Макартней очень старался, хотя задача, которую он перед собой поставил, оказалась слишком сложной. С одной стороны, ему очень хотелось показать своему правительству, что оно не ошиблось, оказав ему доверие. А для этого надо было постоянно сообщать об успехах в порученном деле. С другой стороны, Макартней, будучи человеком молодым и самолюбивым, близко к сердцу принимал малейшие изменения в отношении к нему при петербургском дворе. Но степень уважения, которой пользуется иностранный дипломат, зависит не столько от его личных качеств, сколько от состояния отношений с представляемой им страной. Поэтому Макартней оказался меж двух огней, ему одновременно хотелось угодить и русскому, и английскому правительствам.
