— Спасибо, что предупредили, — сказал, улыбаясь, граф, — я постараюсь оправдать все ожидания.
— Так что вы приедете в субботу?
— Да, раз об этом просит госпожа де Морсер.
— Это очень мило с вашей стороны.
— А Данглар?
— О! Ему уже послано тройное приглашение; это взял на себя мой отец. Мы постараемся также заполучить великого д’Агессо, господина де Вильфора; но на это мало надежды.
— Пословица говорит, что надежду никогда не следует терять.
— Вы танцуете, граф?
— Я?
— Да, вы. Что было бы удивительного, если бы вы танцевали?
— Да, в самом деле, до сорока лет… Нет, не танцую, но я люблю смотреть на танцы. А госпожа де Морсер танцует?
— Тоже нет; вы будете разговаривать, она так жаждет поговорить с вами!
— Неужели!
— Честное слово! И должен сказать вам, что вы первый человек, с которым моя матушка выразила желание поговорить.
Альбер взял свою шляпу и встал, граф пошел проводить его.
— Я раскаиваюсь, — сказал он, останавливая Альбера на ступенях подъезда.
— В чем?
— В своей нескромности. Я не должен был говорить с вами о Дангларе.
— Напротив, говорите о нем еще больше, говорите почаще, всегда говорите, но только в том же духе.
— Отлично, вы меня успокаиваете. Кстати, когда возвращается д’Эпине?
— Дней через пять-шесть, не позже.
— А когда его свадьба?
— Как только приедут господин и госпожа де Сен-Меран.
— Привезите его ко мне, когда он приедет. Хотя вы и уверяете, что я его не люблю, но, право же, я буду рад его видеть.
— Слушаю, мой повелитель, ваше желание будет исполнено.
— До свидания.
— Во всяком случае, в субботу непременно, да?
— Конечно. Я же дал слово.
Граф проводил Альбера глазами и помахал ему рукой. Затем, когда тот уселся в свой фаэтон, он обернулся и увидел Бертуччо.
— Ну, что же? — спросил граф.
— Она была в суде, — ответил управляющий.
— И долго там оставалась?
— Полтора часа.
— А потом вернулась домой?
— Прямым путем.
— Так. Теперь, дорогой Бертуччо, — сказал граф, — . советую вам отправиться в Нормандию и поискать то маленькое поместье, о котором я вам говорил.
Бертуччо поклонился, и так как его собственные желания вполне совпадали с полученным приказанием, он уехал в тот же вечер.
Вильфор сдержал слово, данное г-же Данглар, а главное, самому себе, и постарался выяснить, каким образом граф де Монте-Кристо мог знать о событиях, разыгравшихся в доме в Отее.
Он в тот же день написал некоему де Бовилю, бывшему тюремному инспектору, переведенному с повышением в чине в сыскную полицию. Тот попросил два дня сроку, чтобы достоверно узнать, у кого можно получить необходимые сведения.
Через два дня Вильфор получил следующую записку:
"Лицо, которое зовут графом де Монте-Кристо, близко известно лорду Уилмору, богатому иностранцу, иногда бывающему в Париже и в настоящее время здесь находящемуся; оно также известно аббату Бузони, сицилианскому священнику, прославившемуся на Востоке своими добрыми делами".
В ответ Вильфор распорядился немедленно собрать об этих иностранцах самые точные сведения. К следующему вечеру его приказание было исполнено, и вот что он узнал.
Аббат, приехавший в Париж всего лишь на месяц, живет позади церкви Сен-Сюльпис, в двухэтажном домике. В доме всего четыре комнаты, две внизу и две наверху, и аббат — его единственный обитатель.
В нижнем этаже расположены столовая, со столом, стульями и буфетом орехового дерева, и гостиная, обшитая деревом и выкрашенная в белый цвет, без всяких украшений, без ковра и стенных часов. Очевидно, в личной жизни аббат ограничивается только самым необходимым.
Правда, аббат предпочитает проводить время в гостиной второго этажа. Эта гостиная, или, скорее, библиотека, вся завалена богословскими книгами и рукописями, в которые он, по словам его камердинера, зарывается на целые месяцы.
Камердинер осматривает посетителей через маленький глазок, проделанный в двери, и если лица их ему незнакомы или не нравятся, то он отвечает, что господина аббата в Париже нет, чем многие и удовлетворяются, зная, что аббат постоянно разъезжает и отсутствует иногда очень долго.
Впрочем, дома ли аббат или нет, в Париже он или в Каире, он неизменно помогает бедным, и форточка в окне, через которую от имени своего хозяина камердинер неустанно раздает милостыню, служит для этого.
