Вид из чердачного окна был совершенно иным. Воздух в тот день, как видно, был необычно чист, потому что ветер дул с юга. Такое случалось, и в холодные месяцы года южный ветер, смешиваясь с нашим студеным воздухом, приносил дождь и снег, но в тот день я увидел лишь неподвижную сверкающую морскую гладь, ярко-золотую там, где на нее падало солнце, в остальных местах синюю или серую. Меня она ослепила. Я не знал, что она там есть, что она такая.
Не знал я до того момента и о том, что там, владеке, есть острова. Я увидел их три, высокие изломанные силуэты, казавшиеся темными из-за окружавшего их блеска. Зачарованный этим видом, совершенно забыв о том, для чего залез на чердак, я во все глаза уставился на острова. Расстояние не позволяло рассмотреть детали, но я был уверен, что там живут люди. Наверняка там есть дома и города, но из-за чистого моря вокруг эти дома и города не будут похожими на мои, не могут быть похожими.
Прислонившись к грязному стеклу, я смотрел и дивился, пытаясь представить себе, каково жить на клочке суши, окруженном морем, где нет бомбежек, сталелитеен и скопища фабрик. У меня были лишь самые смутные представления о том, какова жизнь на острове. Раньше я никогда не задумывался о том, что острова могут быть настоящими, что они там, в море, и видны из дома, где я живу.
Отец поднялся по ступеням на верхнюю площадку и заметил, что лестница на чердак опущена. Забравшись наверх, он нашел меня.
– Если прилетит беспилотник, ты можешь попасть в беду, – заметил он мягко, останавливаясь рядом со мной у окна. – Ты же видел, как повреждает крыши, даже если взрыв остается в стороне. Нам всем нужно выжить. Ты должен пережить войну, Сандро.
Чердак всегда оставался уязвимым местом. Внизу стены дома были насколько возможно укреплены, окна заклеены противоосколочной пленкой. От прямого попадания дом не защитишь, но меры предосторожности от заряда, разорвавшегося в одном-двух кварталах, принять можно.
– Я смотрел на острова, – сказал я. – Мы можем туда сплавать?
– Сейчас нет, пока идет война.
– Там кто-то живет? – спросил я, тыча в остров пальцем. Отец не ответил. – Кто они? Там тоже играют музыку?
– Пойдем вниз, Сандро.
На том и закончилось это невеликое приключение. Я бросил быстрый взгляд на вид, которого не знал прежде: сияющее море, горбы безымянных островов, намекавших на загадочные возможности. Я ничего о них не знал, но одного вида было достаточно, чтобы дать пищу воображению. Вокруг меня слышался звук прибоя, бушевал бешеный океан, гнулись деревья на берегу и высоко в горах, звучали на городских улочках иноземные голоса.
Во мне роились неясные образы берегов, рифов, гаваней, лагун, корабельных гудков, бешеных шквалов, чаячьих криков; я ощущал тягу отлива, уносящего гальку.
Я сочинил небольшую пьесу для фортепиано, пытаясь передать живой музыкой трудноуловимые и неясные звуки, царившие в голове. Вышло не так хорошо, как мне хотелось, но до сего дня я думаю о той пьесе, как о первом моем полноценном сочинении. Я не играл ее уже много лет.
К тому времени, как мне исполнилось четырнадцать, все мои планы сделаться профессиональным музыкантом пришлось отложить. Война продолжалась, и завершения ее не предвиделось. Со стратегической точки зрения положение было патовым. Удалось организовать прекращение огня, положившее конец бомбежкам городов, но жизнь не вошла в прежнюю колею. Поначалу затишье считалось временным, но это было лучше, чем ничего, и с течением месяцев оно не прекращалось. Временное начинало постепенно казаться постоянным. Политические и экономические разногласия сохранились – мы все время слышали о нарушении границ, о стычках из-за рудных залежей, из-за доступа к водным ресурсам. Постоянно шли нескончаемые споры о репарациях, и конечно, оставалось лежащее в основе всего столкновение политических идеологий.
Главным следствием всего этого оказалось подписание договора, но не мирного. Войну как таковую, боевые действия, перенесли в дальние края. Великий холодный континент, раскинувшийся на южном полюсе мира и именуемый Зюйдмайером, не был обитаемым, считался ни для чего не пригодным и вполне подходил для ведения нескончаемой войны. Молодых людей забирали в армию все в бо`льших количествах, отправляли кораблями на юг и заставляли сражаться за их господ.
