И если бы он не узнал всего этого! Но знание пришло с облаков, в пламени и громе, и неведение было потеряно навсегда.
В течение почти двенадцати лет звездные корабли привозили многочисленные блага на старый печальный мир, где родился Ферднал.
Скэйт изголодался по металлам и минералам, которых у него больше не было. Поэтому и позволяли инопланетянам прилетать и улетать. Но корабли привезли не только блага. С ними пришли ересь, измена, мятежи, война… и, наконец, безумие. Он сжег Цитадель и выгнал Бендсменов и Лордов Защитников на дороги Скэйта скитаться без крова, как бродяг.
Ферднал положил руку на массивный подоконник и улыбнулся. Он увидел свет Старого Солнца, заливающий улицы и человеческую толпу, стоящую в ожидании. Сердце его раскрылось, тепло пронизало тело, оборвало дыхание. На глазах выступили слезы. Эти люди были его народом.
Он посвятил им всю свою жизнь. Бедные, слабые, бескровные, голодные.
Это его дети. Любимые дети.
«Из-за моей ошибки, – думал он, – вас чуть-чуть не уничтожили. Но Боги Скэйта не покинут вас, и, – добавил он мысленно скромно, – не покинут и меня тоже».
Позади кто-то кашлянул.
Ферднал вздохнул и оглянулся.
– Сеньор Горел, – сказал он, – вернитесь в постель, вам нечего здесь делать.
– Нет, – сказал Горел, покачивая старой головой, – я останусь.
Он сидел в большом кресле, обложенном подушками и покрывалами. Он еще не оправился после бегства на юг. Ферднал думал, что Горел и не оправится, что здоровье Горела ухудшалось не столько из-за утомительности путешествия, сколько от страшного шока, вызванного событиями происшедшими в Цитадели.
– Ну что ж, – ласково сказал Ферднал, – то, что я вам сейчас скажу, может быть предаст вам силы.
Кроме Горела в комнате было теперь еще пять стариков в таких же белых мантиях, как Ферднал. Это были семь Лордов Защитников. За ними находилось двенадцать фигур – Верховный Совет Бендсменов. На них были темно-красные туники, в руках – жезлы с золотыми наконечниками. Чуть в стороне от Двенадцати стоял еще один Бендсмен в красном. Взгляд Ферднала задержался на его надменном и желчном лице.
– Настало жестокое время, – продолжал Ферднал. – Время терзаний.
Казалось, что рушатся основы нашего времени. Трегад присоединился к мятежу против нас. Мы подверглись здесь серьезному разгрому. Здесь, в Гед Дароде нам изменил один из наших Бендсменов – Педралон, позволивший приземлиться одному из звездных кораблей, несмотря на наше запрещение.
Корабль унес на борту пассажиров – мужчин, женщин и самого Педралона, которые хотят выдать нашу Мать Скэйта Галактическому Союзу, и таким образом положить конец нашему правлению. В течении этого жестокого времени мы могли увидеть уничтожение двадцати веков преданности и работы на службе человечества, службы, которая длится со времен Великой Миграции. – Он остановился, рассматривая повернувшиеся к нему лица с каким-то хищным доброжелательством. – Я собрал вас, чтобы сказать, что эти времена кончились.
Из глухого бормотания собравшихся выделился сильный и ясный голос, голос оратора. Он принадлежал Джелу Берта, который не будет выбран из Двенадцати в Лорды Защитники на место старого Горела, когда тот умрет.
Ферднал знал, что Джел Берта на это надеется. Его недостаток суждений можно было простить, но его дерзость – нет!
– Возможно ли это, господин мой? – спросил Берта. – Изменники, о которых вы говорили, на пути к Паксу. Старк проповедует в городах-государствах евангелие звездных полетов. Наши Бендсмены изгнаны или убиты.
– Если ваш голос на минуточку замолчит, – спокойно сказал Ферднал, – я все разъясню.
Джел Берта покраснел и неуклюже поклонился. Ферднал снова посмотрел на тринадцатого Бендсмена и хлопнул в ладоши.
Сбоку огромного зала открылась маленькая дверь. Вошли двое в зеленых туниках. Они вели третьего в голубой тунике низшего ранга. Он был молод и страшно взволнован.
Этого человека зовут Ландрик, – сказал Ферднал. – Он сообщник Педралона. Маленькая змея среди нас. Он кое-что вам скажет.
Ландрик что-то забормотал. Ферднал ледяным голосом приказал:
– Говори, Ландрик, как говорил мне.
