Г. А. Куманев: Лазарь Моисеевич, по Вашему зову могу явиться в любой момент. Искренне хотел бы Вам помочь в этом плане.
Л. М. Каганович: Что Вы, что Вы, не беспокойтесь. Итак, читать я не могу, диктовать — машинистку не имею. Диктофон я ненавижу. А машинистке или стенографистке я диктовал бы… Но нет у меня денег, чтобы оплачивать.
Г. А. Куманев: А если бы я договорился в соответствующем месте и о стенографистке, и об оплате?
Л. М. Каганович: Нельзя, нельзя. Это неудобно, никак не подходит.
Г\ А. Куманев: Тогда' какой у нас выход?
Л\ М. Каганович: Совершенно нет выхода.
Г. А. Куманев: В мае 1985 г. во время одной из встреч с Молотовым я предложил ему примерно то же самое. И получил ответ: «Поздно, слишком поздно…»
Л. М. Каганович: Поздно, это он верно заметил. В 1985 г. я у него был. А в конце того года ногу сломал, и я его больше уже не видал.
Г. А. Куманев: Мне Вячеслав Михайлович сказал, что в свое время он трижды обращался в ЦК с просьбой допустить его к Кремлевским документам. Дважды получил отказ, а на третье письмо ответа вообще не было. Тогда он махнул рукой и сказал: «Ничего писать не буду».
Л. М. Каганович: Да, без необходимых документальных подтверждений мемуары — это просто болтовня.
Г. А. Куманев: Осенью прошлого года я был в США. Привез оттуда одну книгу. Знаете Вы о ней или нет? Автор Стюарт Кахан.
Л. М. Каганович: А–а–а. Это жулик. Мне говорили про него.
Г. А. Куманев: Название ее «Кремлевский волк» или «Волк Кремля». Вот эта книга на английском языке.
Л. М Каганович: Это про кого?
Г. А. Куманев: Про Вас.
Л. М. Каганович: Про меня?
Г. А. Куманев: Да.
Л. М. Каганович: Серьезно? (Смех).
Г. А. Куманев: А вот на суперобложке автор, его фотография. Вот и Ваши некоторые фотографии. А это Ваши родители.
Л. М. Каганович: Родители? Смотри, какие достал фотографии?!
Г. А. Куманев: На другой стороне суперобложки фото: Вы со Сталиным.
Л. М. Каганович: Да… Ишь ты какой! Это, действительно, отец и мать. А это как?
Г. А. Куманев: Нана Гутман и Морис Каганович в 1909 г.
Л. М. Каганович: У нас не было таких.
Г. А. Куманев: Здесь — Кахан, опять Морис Каганович и Роза Каганович, 1913 г.
Л. М. Каганович: Видимо, здесь дает моих родственников?
Г. А. Куманев: Да, да. Сам он будто какой–то племянник и много раз с Вами встречался.
Л. М. Каганович: Это он врет. А это кто?
Г' А. Куманев: Анна и Юнку Левик, 1920 г.
Л. М. Каганович: Левик? Не знаю я их.
Г. А. Куманев: Ну а далее уже знакомые лица. Вот Сталин, Вы с бородкой, Калинин.
Л. М. Каганович: Ишь ты, какая сволочь. Написал книжку! И книга–то толстая…
Г. А. Куманев: Далее здесь опять Сталин, вон Молотов, опять Сталин, только молодой. А это Вы.
Л. М. Каганович: Вот сволочь какая. А о моей биографии он как пишет? Вы все прочитали?
Г. А. Куманев: Я книгу пока довольно бегло только просмотрел.
Л. М. Каганович: Вот сволочь, смотри, какая сволочь…
Г. А. Куманев: Книгу я увидел в киоске на Бродвее в Нью — Йорке. Шел с одним коллегой — американцем. Взял ее в руки, полистал, посмотрел на цену, а она 100 долларов!
Л. М Каганович: 100 долларов?!
Г. А. Куманев: Да. Американец мне говорит: «Она у меня дома есть. Пойдемте ко мне, и я Вам ее подарю. Это недалеко…»
Книги там очень дорогие.
Л. М. Каганович: А если бы я как автор издал бы там свои мемуары?
Г. А. Куманев: Книга Ваша там бы цены не имела, была бы нарасхват. Лазарь Моисеевич, помните ли эту Вашу фотографию 30‑х годов? Я ее специально захватил в надежде, что Вы мне ее подпишете.
Л. М. Каганович: Да, да. Я ее помню, конечно, но как мне ее подписать? Вслепую? Боюсь, что я наляпаю.
Г. А. Куманев: Ну, ничего.
Л. М. Каганович: А что же я напишу? «На добрую память и т. д.?»
Г. А. Куманев: Вот и хорошо. А вот вторая фотография. Вы со Сталиным и другими деятелями на его 50-летии. Она довольно известная.
Л. М. Каганович: Да, да, да. Она у меня есть. Ну, давайте, попробую Вам что–нибудь написать, хотя и в этих очках очень плохо вижу. Вначале свой молодой портрет подпишу. (Подписывает.) Ну–ка, что получилось: «На добрую память уважаемому тов. Куманеву Г. А. Л. М. Каганович». Какое число?
Г. А. Куманев:
