— Обязательно!
— Полную характеристику всем, конечно, дадите, описание внешности и характера, так сказать. Представляю, каким я выгляжу в ваших письмах. — Антип Титыч притворно задумался, повертел пальцем у лба. — После первой встречи с буровым мастером Юферовым у меня, дорогая моя, два дня болела рука, а по ночам снились рыжие усы. Одним словом, этот Титыч — ходячий анекдот... Угадал, Николай Владимирович?
— Почти, — рассмеялся Воробьев. — О ваших усах и медвежьей силушке написал, только помягче. Хотите прочту? — Воробьев потянулся к сумке.
— Зачем, Николай Владимирович, весь интерес исчезнет, мы сами угадаем. Вот Павел Вавилов закрыв глаза может сказать, как вы представили каждого из нас Ольге Петровне, если не ошибаюсь. Скажешь, Павел?
— Наш проводник, знаменитый Кирилл Мефодиевич, недавно встретил в тайге знакомого медведя, — закрыв глаза ладонью, произнес Павел. Большаков, услышав свое имя, насторожился. — После дружеского разговора они выкурили по трубке, обменялись рукопожатиями и разошлись до новой встречи. Звери его знают хорошо и наверно скоро изберут его председателем совета тайги.
— Тебя тогда секретарем возьму, однако, — проворчал Кирилл Мефодиевич. — Гадай дальше.
— Наша радистка Нина Одуванчик недовольна своей фамилией. Одуванчик — название не таежное. По совету Антипа Титыча Нина решила сменить фамилию на Ведьмедь.
— Вовсе нет! — поправила Нина. — У меня фамилия будет другая... Ефремова, а не Ведьмедь...
— Вот где она, тайна, оказывается! — спохватился Юферов. — Значит, в честь Василия Ефремова... летчика? Поздравляю, поздравляю! Когда же свадьба?
— На новый год, — девушка отвернулась, скрывая смущение, а Воробьев подумал, что Нина проговорилась намеренно. Теперь все будут знать, что у нее есть жених. Афанасий Муравьев, растерянно взглянув на радистку, выронил блокнот, в котором что-то записывал. Он долго искал блокнот, а когда выпрямился, лицо его было бледно. Посидев с минуту, он вышел из палатки. Нина, сама того не подозревая, нанесла Муравьеву такой удар, что ему показалось, будто земля колеблется под его ногами. Парень тяжело воспринял неожиданное открытие. Зато с этой минуты его «любовь» быстро пошла на убыль и скоро превратилась в хорошую, крепкую дружбу людей, связанных одной целью, одним стремлением.
В то время, когда разведчики укрылись от холодного ветра и дождя в палатке, на полпути между ними и Качандой, у берега быстрой речки, пылал яркий костер. У костра на воткнутых в землю палках висела насквозь промокшая одежда. С нее капала вода и поднимался пар. Если бы кто-нибудь из экспедиции оказался в тот момент поблизости, он не сразу бы догадался, что здесь происходит и почему вдоль берега реки бегают наперегонки два совершенно голых паренька. Присмотревшись, он узнал бы в них бывших попутчиков, Саню и Виктора, оставшихся в Качанде.
Мелькая голыми ногами, они сделали порядочную пробежку и разом остановились у костра, переводя дыхание. Потянул прохладный ветерок, начинал накрапывать дождь.
Жаркое пламя не согревало тела, было холодно.
— Сс... огре... лся? — не попадая зуб на зуб, спросил Саня.
— Ни... чего, — ответил Виктор, — согрелся.
— Тогда подбрось дров, я еще трохи побегаю. — Саня пустился бегом вдоль коварной реки, сыгравшей с ними такую злую шутку.
От самой Качанды друзья шли по следам каравана, решив присоединиться к экспедиции там, где она остановится для работы. Саня, подбадривая товарища, в десятый раз вспоминал в шутку сказанные слова Воробьева: приходи на реку Накимчан, там мы будем долго работать.
— Примут, — говорил он, — куда нас денешь, раз мы придем. Обратно ни в какую... Понял? Скажем, что хотите делайте, все равно останемся. Антип Титыч меня в помощники возьмет, а я за тебя упрошу.
— Дедушка Кирилл Мефодиевич меня охотиться возьмет.
Несколько мелких речек они перешли легко, и вдруг на пути встретилась эта река, неширокая, но быстрая. Сквозь прозрачную воду видно было дно, по которому, гонимые течением, подпрыгивая, катились мелкие камешки. Мальчики, найдя место, где переправлялся караван, разделись, связали одежду в один узел, чтобы не замочить, и смело вошли в студеную воду. На середине реки течение стало очень сильным, и идти можно было лишь наискось. Скользкие камни на дне были плохой опорой для ног. Более сильный и высокий Виктор, пожалуй бы, перешел реку, но Саня поскользнулся, когда вода достигла ему груди. Услышав всплеск, Виктор обернулся. Саня барахтался в нескольких шагах ниже по течению. Рядом с ним плыл узел с одеждой. Окунувшись с головой, Саня хлебнул воды. Плавал он плохо и с перепугу растерялся, течение тянуло его все дальше и дальше. Виктор, увидев испуганное лицо друга, судорожно глотавшего воздух вместе с водой, не раздумывая кинулся ему на выручку. Оба вещевых мешка и знаменитое длинноствольное дедушкино ружье канули на дно, как только Виктор выпустил их из рук. Лучший пловец среди ребят рыбацкого поселка, Виктор быстро догнал товарища, уже совсем готового погрузиться в воду.
