В капиталистических странах любовь к животным, в том числе и к попугаям нередко используют в корыстных целях предприимчивые дельцы и коммерсанты. Часто это бывает связано с продажей по завышенным ценам редких, импортных птиц, завезенных из других стран. Ведь спрос на этих экзотических птиц всегда выше, чем предложение. В 1968 году в США было завезено около 10 тысяч амазонских попугаев и несмотря на высокую цену — до 50 долларов за птицу — спрос на них рос с каждым годом. К тому же, на каждую птицу, доставленную в зоологический магазин, приходится не менее 50 погибших, а в течение года в США погибало около 500 тысяч попугаев!
В связи с тем, что некоторые виды попугаев стали уже редкими, страны-экспортеры взяли их под свою охрану. Однако запрет на экспорт не всегда спасает этих интересных птиц, так как в торговлю ими включились и контрабандисты. В начале 1979 года в газетах было сообщение Агенства Печати Новости (АПН) о нелегальном вывозе попугаев из Австралии. Сбыт живого товара оказывается весьма выгодным бизнесом. По теперешним ценам 14 попугаев можно продать в Европе за 30.000 долларов. В Париже пара какаду идет за три с половиной тысячи долларов, а в Америке их цена поднимается до десяти тысяч.
Бывают и другие способы извлечения доходов при помощи попугаев. Около десяти лет тому назад австралийские газеты сообщали об открытии в городе Сиднее первой в мире школы для попугаев. В ней за определенную плату все желающие могут обучать своих попугаев говорить. После завершения курса обучения ученым попугаям выдаются дипломы, и они продаются по более высоким ценам, чем неграмотные. В 1974 году состоялся первый выпуск питомцев этой школы. Пятьдесят пернатых учеников сдали экзамен на хорошо и отлично, а двадцать — на удовлетворительно. Три попугая стали второгодниками: они нарушали учебный процесс, обучая «одноклассников» словам, которые выучили еще до поступления в школу.
На юге Украины, среди нетронутых ковыльных степей, в 50 километрах от Перекопа, зеленым оазисом выделяется Аскания-Нова. Она знаменита своим научно-исследовательским институтом животноводства степных районов имени академика М. Ф. Иванова и старинным акклиматизационным зоопарком. Перед Великой Отечественной войной я проходил там преддипломную зоологическую практику.
Среди знаменитостей зоопарка были тогда зубробизоны, яки, зебу, бантенг, лошади Пржевальского, архары, ламы, пятнистые олени, антилопы гну, бейза, канна, нильгау и многие другие животные. По пути в большой загон среди кустов сирени расхаживали южноамериканские страусы нанду. А в самом большом загоне, поблизости от стад оленей маралов и антилоп гну, паслись величавые африканские страусы. В зоопарке были и другие птицы — австралийские эму и черные лебеди, павлины, цесарки. На искусственных озерах плавали лебеди и различные утки, выводившие потомство в гнездовьях на созданных людьми зеленых островках, покрытых лесом и кустарником. По мелководью расхаживали длинноногие фламинго.
С противоположной стороны от большого загона в зоопарке часто раздавались громкие и резкие крики, напоминающие кошачье «мяу...мяу...мяу». Это кричали павлины, выбравшиеся из своей вольеры и разгуливавшие по посыпанным песком дорожкам. В минуты, когда самцы-павлины распускали веером свои хвосты с красочными глазками на концах перьев, они представляли собой поистине великолепное и незабываемое зрелище.
Немного дальше от жилья павлинов стояло еще одно просторное помещение для экзотических птиц. Вдоль одной из его стен на солнечной стороне была пристроена большая, обтянутая со всех сторон металлической сеткой вольера. В ней было полным-полно— сотни! — небольших, шумных птиц. Сразу бросалась в глаза разноцветная окраска их оперения: зеленый, синий, желтый, голубой, пепельно-серый цвета и различные их сочетания. На шее и щеках — точкообразные синие и бурые пятнышки. На затылке, задней части шеи, спине и крыльях четко выражены тонкие поперечные волнистые полоски и штрихи желтого и черного цветов. Величиной эти крючконосые птички были с воробья, но из-за очень длинного хвоста казались несколько крупнее. Птички непрерывно летали по вольере, перепархивали с ветки на ветку или с жердочки на жердочку и громко щебетали. Создавалось впечатление, что в вольере порхал и пел живой цветник.
