— Привет! — робко поздоровалась Лиззи. — А что ты здесь делаешь?
— Ищу информацию о твоих родителях, — ответил Элфи и тут же уткнулся в газеты.
— Зачем тебе это?
— Твоя сестра попросила.
Элизабет после слов о сестре чуть не расплакалась. Конечно, она не такая как Аби! Да, Элфи даже не замечает её. С остервенением собирая учебники, Лиззи готова была в любой момент убраться прочь из ненавистной библиотеки.
— А ты почему не в Хогсмиде? — поинтересовался Элфи, подходя к ней.
— Отбываю наказание, — сумка уже была собрана и Элизабет собиралась уходить, но парень перегородил ей дорогу к выходу, — я сорвала урок мистера Флитвика. Нечаянно.
— Шутишь?
— Я серьезно.
— Что-то ещё?
— Дай пройти.
— Ты злишься на меня? Из-за чего?
— Ты постоянно говоришь об Аббигейл! Ты даже не замечаешь, что я… Впрочем, забудь, — Лиззи обошла Элфи и вышла, наконец, из библиотеки.
* * *
В доме Снейпов же Селена ходила туда-сюда. То, что Северус ничего не сказал ей — безумно злило. Она то поправляла платье, то трогала волосы, то принималась что-нибудь читать, не разбирая строк.
— Мам, успокойся, — произнесла Аби, — папа спит, и с ним все в порядке. Я уже проверяла.
— Он же мог рассказать мне все! — воскликнула Селена.
— Мне вы тоже могли бы рассказать все, — проговорила Аббигейл.
— Аби, это другое!
— Нет, то же самое.
Селена обняла дочь. Ей было страшно вспоминать все снова. Но по-другому Аби не прекратит свои расследования. Пора было рассказать правду. От начала до конца.
— Я родилась и жила в Испании, — тихим голосом начала Селена, — в Кордове. Мать меня любила. Но стоило проявится магическим способностям, и меня отдали на воспитание к бабушке. Через несколько лет в жизни матери появился Аполинар. Он разрушил нашу семью… Мать задолжала ему денег за наркотики, на которые её подсадил мой отчим. Я должна была отработать долг матери и попала в бордель, — голос Селены становился все тише и тише. Аби приходилось прислушиваться: — Если бы не Северус, я бы покончила с собой… Только любовь к нему спасла меня от роковой ошибки. В двадцать лет я сбежала в Англию и некоторое время жила у Минервы Макгонагалл, готовясь стать учителем.
— Мама, я не понимаю, — в глазах Аббигейл стояли слезы, — а какое отношение семья Малфой имеет к нам?
— Люциус — мой отец.
* * *
Воспоминания бывают хорошими и плохими. Болезненные превращаются в ящик Пандоры, который не стоит открывать. Но одно неверное движение — и боль опять на поверхности.
Селена пыталась успокоиться, но ничего не выходило. Она опять видела себя четырнадцатилетним подростком, которому нужна помощь. Она готова была сделать все, чтобы Северус догадался ей помочь или хотя бы обратил внимание.
— Что здесь происходит? — уверенный голос Адама вывел женщину и девушку из оцепенения. — По поводу чего слезы?
— Мама попрощалась с прошлым, — проговорила Аби.
* * *
Лиззи сдерживала ярость, продолжая упрямо идти к гостиной Пуффендуя. Но опять перед ней возник Элфи. Элизабет чуть не взревела.
— Так что я не замечаю? — спросил Флинт, сверля девушку внимательным взглядом.
— Что я люблю тебя.
Элфи уставился на Элизабет. Сначала он подумал, что ему послышалось. Но девушка была живая, не привидение. И отзвук её слов разнесся по пустому коридору.
Лиззи и не ожидала ничего другого. Для Элфи всегда будет важна Аби, не она. Вздохнув, она обошла остолбеневшего парня и зашла в гостиную.
Аббигейл Снейп уже набрала полную руку летучего пороха, но её тут же грубо вытащили из камина.
— Адам, что ты делаешь?
— А теперь слушай меня внимательно. Есть тайны, которые знать необязательно. У твоих родителей тоже могут быть тайны, — начал вещать Беккер. — Прекрати все выведывать. Родители, если захотят, то сами все тебе расскажут.
— Хорошо, ты прав, — вздохнула Аби, — но мне нужно в Хогвартс.
— Зачем?
— Лиззи должна была появиться дома ещё два часа назад, но её нет. Я боюсь, как бы чего с ней не случилось.
— Я иду с тобой.
— Нет. Адам, пожалуйста, позаботься о моих родителях. Мне очень нужно поговорить с сестрой.
— Хорошо.
Аббигейл растворилась в зеленом пламени камина. Адам решил заварить чая Селене для успокоения. И проверить как там Северус. Конечно, он был благодарен за чудесное детство. Но ещё он полюбил их как родителей. И пусть сейчас он их называет по именам — от этого его отношение не изменится.
