Потом вдыхал и выдыхал через какие-то трубочки. Вначале сидя, потом стоя. Сестра отмечает: 7, 10, 8... Это показания прибора. Затем 15 минут не шевелясь нужно пролежать на левом боку. И снова дышать через трубочки.
Попросил, чтобы меня покрутили в кресле Барани 10 минут. Перенес все отлично.
Крутили минуту в одну сторону. 30 секунд отдых – и в другую сторону.
После этого спустился на первый этаж в лабораторию и попробовал КУК. Это тоже минутное вращение с закрытыми глазами, но вместе с ударами метронома нужно поднимать и опускать голову. Полная иллюзия, что тебя качают в разных плоскостях, что страшная качка.
Три человека вчера выписались.
Один забракован начисто. Остальные, кажется, прошли. Если у кого-нибудь находят изъян, то человек сразу как-то сникает. Если хорошо проходит, то постоянно обращается к тому, чего опасался, все старается вставить в разговор: «А зря барокамеры боятся! Простое дело. Нет, серьезно, ребята...»
20 июля. Вторник. Утром в 7 часов, как всегда, ласковое «доброе утро» медицинской сестры и термометр. Потом пришла Зоя измерять давление глазного дна. Неделю подряд по два раза в день!
В 8 часов уже ждали меня для исследования гемодинамики. Ложишься на кушетку, а к телу твоему прикрепляют датчики: к сонной артерии, бедерной и лучевой. Это для записи скорости распространения пульсовой волны.
Утро солнечное, светлое, тихое. До завтрака еще больше часа. Прогуливаюсь по садику. Окна в рентгеновском кабинете открыты.
— Здравствуйте, Зинаида Ивановна!
— Доброе утро... А мы вас ждем...
— Что случилось?
— Ну как же, просвечивание желудка и снимок позвоночника...
Просвечивание желудка – процедура не из самых приятных.
Особенности обследования нашей группы (как спокойно и лихо я пишу «нашей»...) заключается в том, что все на вопросы врачей отвечают одинаково: «Здоров», «Жалоб нет»... Но рентген есть рентген. И у «здоровых» могут найти закончившийся процесс туберкулеза, язву желудка, опухоли на пищеводе, изменения позвоночника... Обращение к врачу – это уже болезнь или ее преддверие, а иногда и опоздание.
А вот такое медицинское обследование, свидетелем и участником которого я являюсь, помимо локальной задачи – отбора кандидатов в группу по подготовке космонавтов, – несомненно даст многое для науки. Медики получают развернутую картину состояния здоровья «практически здоровых» людей.
Симпатичный парень Слава ходит счастливым. С четвертого раза выдержал КУК шесть минут. Все эти дни переживал, ходил тренироваться, внимательно слушал рассказы тех, кто перенес кручения. Даже расчеты делал. У него получалось, что низкорослые этот КУК переносят легче, а с его весом и ростом сила воздействия на 32 процента больше, чем, допустим, на Виктора, у которого рост 162 сантиметра. Естественно, это домыслы «заинтересованной личности».
Был я у хирурга. «Присядьте, руки в сторону, резко опуститесь...» Проверяют, как пульсируют сосуды на ноге. «А курить-то надо поменьше...»
Зашел к шефу-куратору--терапевту Наталье Петровне. У нее все «Истории болезни», у нее все анализы, у нее график движения по специалистам.
Посмотрела мою «историю». Пока идет нормально.
Врачи рассказывают, с какими трудностями приходится оборудовать лаборатории, кабинеты, искать методику исследования. Каждый полет – это открытие...
«Абсолютно здоровых людей нет» – эту фразу произнес по телевизору какой-то телевизионный герой. Надо было видеть, как весело реагировали на эту реплику собравшиеся в холле.
21 июля. Утром Наталья Петровна смерила давление – «Молодцом». Как у студента.
В 11.00 – КУК. Готовился психологически. Успокаивал себя. Погулял на улице. В 10.55 был в кабинете.
— Рубашку снимите.
— А часы?
— Как хотите.
Снял рубашку и часы. Сел в кресло. Под локоть – белое вафельное полотенце. Это справа. А слева рука Валентины Петровны потянулась отыскивать пульс.
Два врача внимательно будут следить, как я переношу кориолисово ускорение.
По удару метронома надо опускать голову на грудь, а потом касаться палки. Кресло минуту вращается в одну сторону, потом в другую. На каких-то секундах ощущение качки, полная иллюзия, что ты раскачиваешься на волнах.
