У Верон на глазах навернулись слезы.
После долгого чаепития с капельками валерьяны для обеих, Надя отправилась домой, а Вероника минут двадцать стояла под тёплым душем, вода действовала на неё умиротворяюще и помогала избавиться от тяжести предгрозовой духоты. Выйдя из ванной, она наконец-то вспомнила о своём четвероногом друге, куда же он запропастился? Ники-терьер обнаружился в третьей захламленной девятиметровке. Он стоял на продавленном диване и заливался истошным лаем на шкаф, будто нападая на кого-то и отпрыгивая назад. Девушка его не слышала, но знала, что собака лает так, когда внизу шумит её сосед. «Ну, что, опять мышка в углу или алкоголик наш нижний расшумелся, а, Ники?» – успокаивающе спросила вслух Вероника, шерстя свою гриву махровым полотенцем. Но Ники не унимался, и Верон уже хотела сгрести его в охапку с дивана, как вдруг, держась левой рукой за полукруглую жестяную печку, она тихонько осела на пол. В комнате появился третий.
Высокий светло русый, со стрижкой ёжиком, человек медленно выходил из полуоткрытой дверцы старого шкафа. Вероника готова была поклясться, что он не проник в комнату словно вор, нет, человек или его внешняя оболочка с каждой секундой как будто бы уплотнялись из воздуха. Спустя пару мгновений Ника уже не видела сквозь него привычную обстановку и потёртые обои, перед нею из ничего соткался симпатичный молодой мужчина. За окном просверкнуло.
«Эффектно», – по-киношному отметила Вероника. Светло русый тем временем плавно поплыл к ней и протянул Нике руку. Она, не понимая, что делает, дала ему свою и наконец-то поднялась с пола. Всё это время Ники-терьер бегал по дивану и поскуливал, словно извинялся за образовавшуюся на нём лужицу.
«Сейчас твой пульс составляет 90 ударов в минуту», – безоценочно произнёс незнакомец. Голос был приятный, почему приятный – Ника не успела обдумать. Из дальнейшего его монолога она вычленила фразы о том, что сама состоит из семи октиллионов атомов, а кровь в её жилах бежит, ну надо же, под сто миллиметров ртутного столба, на голове у неё сто двадцать тысяч волосков, а зубов, конечно, тридцать два, четыре пломбы, и он не должен говорить ей, кто он, и зачем сюда явился, иначе его сошлют на десять тысяч лет. Его можно звать Абр. А она Вероника, да?
Вероника в онемении кивнула.
Светлый ёжик немного помолчал, затем чуть наклонился к её лицу, и осторожно встряхнул девушку за плечи. Тут очнувшаяся Ника обнаружила, что у незнакомца очень красивые глаза и добрый взгляд, и от прикосновений его рук исходит тепло. Он подмигнул ей, и она ответила слабой улыбкой…
Вероника не помнила, сколько прошло времени, прежде чем она оказалась в своей комнате. Прикрыв за собой дверь, она села на кровать и сделала два-три глубоких вздоха. Мысли крутились странные: Скорее всего, у неё помутнение рассудка, или чего похуже. Хотя они обо всём договорились: Абр поживёт здесь некоторое время, она, следуя собственной логике, сделала вывод, что это крайне необходимо для его научной работы. То, что незнакомец – Ангел быстрого реагирования, так расшифровывалось его имя, и якобы выполняет особую миссию,– всё это Ника списала на его экстравагантную учёность, а люди науки, как известно, немного не от мира сего. В ту ночь Верон долго не могла уснуть: мешали перенапряжение от эмоционального потрясения и едва уловимое ощущение странного несоответствия. Чему? Чего? Наконец, поймав нить мысли, Ника поняла: они говорили друг с другом. Она спрашивала голосом, а незнакомец отвечал. К тому же она его слышала! Слышала, как в очень далёком детстве! Слышала, как все люди! Невероятно!
Засыпая под утро, Вероника вспомнила о Ники, который, по-дружески виляя хвостом, подбежал к высокому Абру и обнюхал его как обычного человека.
